Давайте все убьем Констанцию. Рэй Брэдбери

думаю, «Ай-би-эм», прикуплю-ка «Белл». И вот заработал себе на хоромы с видом на Лос-Анджелес, удобства, правда, на улице, и «Глендейл маркет» за немалые деньги гоняет ко мне наверх парнишку со «Спамом»[16], чили в жестянках и водой в бутылках! Жизнь Райли[17]! Ну что, ребята, достаточно порылись в моем прошлом?

      – Почти.

      – Раттиган, Раттиган, – продолжал старик. – Клики, шквал аплодисментов – бывало, бывало. В этих газетах ее время от времени поминали. Возьмите по газете в верхушке каждой стопки – четыре справа, шесть слева, все они разные. Наследила на дороге в Марракеш. Сегодня вернулась подчистить за собой.

      – Вы в самом деле ее видели?

      – Не было надобности. От этого крика Румпельштильцхен разорвался бы пополам[18], а потом склеился заново.

      – Ей нужен был только адрес Калифии и больше ничего?

      – И те газеты! Забирай себе и подавись. Это был долгий развод, без конца.

      – Можно взять? – Я поднял приглашение.

      – Хоть дюжину! Не пришел никто, кроме ее одноразовых приятелей. Она все комкала приглашения и разбрасывала. Говорила: «Всегда можно заказать еще». Забирайте карточки. Утаскивайте газеты. Как, вы сказали, вас зовут?

      – Я не говорил.

      – Слава богу! На выход! – заключил Кларенс Раттиган.

      Мы с Крамли осторожно двинулись меж башен лабиринта, позаимствовали из восьми штабелей экземпляры восьми разных газет и уже собрались выйти в дверь, но тут дорогу нам преградил малыш, нагруженный коробкой.

      – Что принес? – спросил я.

      – Бакалею.

      – В основном выпивку?

      – Бакалею, – повторил мальчик. – Он там еще?

      – Не возвращайтесь! – донесся из глубин газетного лабиринта голос фараона Тута. – Меня не будет дома!

      – Ага, он там, – сделал вывод мальчик, заметно побледнев.

      – Три пожара и одно землетрясение! Будет еще одно! Я его чую! – Голос мумии постепенно затих.

      Малец поднял глаза на нас.

      – Тебе разбираться. – Я отступил.

      – Не двигаться, не дышать. – Мальчик перенес через порог одну ногу.

      Мы с Крамли не двигались и не дышали.

      И он скрылся.

      Глава 11

      Крамли умудрился развернуть свой драндулет и направить его вниз по склону, не свалившись при этом с обрыва. По дороге глаза у меня наполнились слезами.

      – Молчи. – Крамли избегал на меня глядеть. – Не хочу это слышать.

      Я сглотнул.

      – Три пожара и одно землетрясение. И еще одно приближается!

      – Ну хватит! – Крамли въехал по тормозам. – Оставь свои мысли при себе. Новое землетрясение точно на носу: Раттиган! От нас только клочья останутся! Выходи давай, и ножками!

      – Я боюсь высоты.

      – Ладно! Придержи язык!

      Черт-те сколько лиг мы ехали молча. На улице, в окружении машин, я начал одну за другой просматривать газеты.

      – Проклятье, – выругался я. – Не понимаю, почему он указал нам именно эти?

      – Что ты

16

«Спам» – консервированная ветчина с пряностями (spiced ham); после агрессивной маркетинговой кампании 1937 г. по ее продвижению слово стало использоваться как нарицательное.

17

Жизнь Райли! – Комедий под названием «Жизнь Райли» выпускалось несколько: два полнометражных фильма в 1927 и 1949 гг. и три телесериала в 1949–1950, 1953–1958 и 1975 гг.

18

…Румпельштильцхен разорвался бы пополам… – В финале одноименной сказки братьев Гримм злой карлик Румпельштильцхен разрывает себя пополам.