Давайте все убьем Констанцию. Рэй Брэдбери

отъезжает. Этой ночью я вообще не засну.

      – А не говорила ли она, – дикий вопрос, – куда собирается дальше?

      – Никакой не дикий. Сперва она побывала у этого старого дурня с Маунт-Лоу, она его бросила после единственной неудачной ночи, потом у меня, ведь я ее подтолкнула, на очереди, похоже, несчастный обалдуй, что совершил обряд? Хочет собрать нас всех вместе да и скинуть с утеса!

      – На это она не способна.

      – Откуда вы знаете? Сколько у вас за жизнь было женщин?

      – Одна, – сконфуженно пролепетал я наконец.

      Царица Калифия промокнула лицо огромным, с полгруди, платком, успокоилась и начала медленно приближаться, продвигая кресло на колесиках грациозными толчками невероятно крохотных туфелек. Я не сводил с нее глаз, поражаясь контрасту между миниатюрными ступнями и обширным пространством верха, над которым маячило большое лунообразное лицо. Мне чудился дух Констанции, утонувший под этой массой плоти. Царица Калифия закрыла глаза.

      – Она вас использует. Вы ее любите?

      – Забочусь.

      – Держите ухо востро. Она вас просила сделать ей ребенка?

      – Так буквально – нет.

      – Просить не просит, а мертворожденные выблядки получаются. По всему Лос-Анджелесу с окрестностями, на вшивом Голливудском бульваре, в Мейнском тупике. Сожгите ее постель, пепел развейте и пригласите священника.

      – Какого, откуда?

      – Я вас с ним сведу. Теперь… – Произносить имя ей не хотелось. – Наша приятельница. Она вечно пропадает. Одна из ее уловок, пусть все из-за нее стоят на ушах. С ней достаточно час провести, чтобы встать на уши. До уличных беспорядков дело доходит. Знаете игру в дядю Уиггили? Там дядя Уиггили говорит: прыг да скок, прыг да скок, назад к Курятнику бегом!

      – Но я ей нужен!

      – Ничего подобного. Ее хлебом не корми, дай кому-нибудь напакостить. Блаженны паскудники, которым паскудство в радость. Она вас с потрохами сожрет. Будь она здесь, ей-богу, переехала бы ее каталкой. Наверное, из-за нее и Рим пал. А, черт, – добавила она, – дайте-ка я снова гляну на вашу ладонь. – Массивное кресло заскрипело. Стена плоти угрожающе надвинулась.

      – Вы собираетесь взять назад то, что увидели у меня на ладони?

      – Нет. Я умею только видеть, что там написано. После этой жизни вас ждет другая. Газету порвите. Свадебное приглашение – в огонь. Уезжайте из города. Скажите ей, пусть сдохнет. Но не при встрече, а по телефону. Ну все, на выход!

      – Куда мне теперь?

      – Господи, прости. – Закрыв глаза, она прошептала: – Проверьте свадебное приглашение.

      Я поднял карточку и всмотрелся.

      – Шеймас Брайан Джозеф Раттиган, священник, собор Святой Вибианы.

      – Скажите ему, его сестра в аду, причем дважды, пусть пришлет святой воды. Ну, проваливайте! У меня своих дел полно.

      – Каких примерно?

      – Сблевать.

      Я зажал отца Шеймаса Брайана Раттигана в потной ладони, попятился и натолкнулся на Крамли.

      – А вы кто? – Калифия наконец заметила моего спутника.

      – Я думал, вы знаете, – отозвался