Цепи его души. Марина Эльденберт

прошептала я. – Давай сегодня обойдемся без наказаний. Ну пожалуйста. Всего один раз, и я обещаю, что больше никогда не забуду артефакт и камень. И вообще ничего не забуду, правда.

      – Не забудешь, – подтвердил он. – Повернись, Шарлотта.

      Сказано это было спокойно и холодно.

      Чувствуя, как все внутри скручивается от напряжения, повернулась.

      – Что ты собираешься делать?

      Голос не дрогнул, но я была к этому очень близка.

      – Узнаешь. Подойди к столу.

      Тут и идти-то особо не надо было, обогнуть кресло, из которого меня выдернули… точнее, я сама себя выдернула, но мысли путались и разбегались. Он что, действительно хочет меня наказать? И что будет делать? Перед глазами почему-то вспыхнула клятая линейка, и я зажмурилась. Вцепилась пальцами в краешек стола.

      Не станет же он…

      – Эрик, ты…

      – Шарлотта. Еще один вопрос, и наказания будет два.

      От такого заявления задохнулась и решила, что вообще говорить с ним не буду. Вот не буду, и все. Обидно было дальше некуда, пусть даже я сама виновата, что забыла этот дурацкий артефакт, но я ведь правда собиралась его надеть!

      Если бы знала, что все так будет, вообще не пошла бы в театр. И договор бы не подписала, и…

      – Убери книги.

      Пальцы почти не слушались, но я все-таки собрала книги и сложила их в две аккуратные стопки, чтобы не развалились.

      – Теперь ложись. Поперек.

      Я вцепилась в стол и замерла, из-за спины не доносилось ни звука. Ни звука, ни шороха, ничего, что вообще как-то определяло его присутствие. Тишина резала слух до той минуты, пока я медленно подалась вперед, коснувшись раскрытыми ладонями полированной поверхности. Сердце дергалось, сбиваясь с ритма и сбивая дыхание, но вместе с этим внутри рождалось какое-то странное чувство, понять которое я не могла. Будоражащее, заставляющее то плотнее сжимать губы, то покусывать их. Опускаться все ниже и ниже, вытягиваясь по столу струной. От тишины и неопределенности все чувства обострились настолько, что даже прикосновение ткани платья к коже ощущалось иначе… ярче.

      – Теперь о наказании.

      Шагов я не слышала, а значит, Эрик все еще стоял чуть поодаль.

      – Чтобы ты больше ничего не забывала, будем тренировать твою память.

      Что?! Облегчение нахлынуло одновременно с недоумением. Я решительно не представляла, как можно тренировать мою память в таком… гм, положении. А главное – зачем.

      – Сейчас я буду рассказывать тебе основы магии жизни. Первое, что тебе нужно делать – внимательно слушать. Запоминать. Когда мы закончим, перескажешь мне все, что узнала.

      А?

      – Все время, что я буду говорить, ты должна оставаться неподвижной и молчать. Ни звука, Шарлотта. Если справишься со всеми условиями, наказание будет засчитано. Если нет…

      «Я еще что-нибудь придумаю», – прозвучало невысказанное у меня в сознании.

      Нет уж, лучше я ему основы магии жизни перескажу, лежа поперек стола.

      – Ты все поняла?

      – Да, – выдохнула недоуменно.

      – Хорошо. Разрешаю