Все романы в одном томе. Фрэнсис Скотт Фицджеральд

добры, снимите шляпу. В лифте дама.

      Олсон помедлил, но шляпу снял. Последовали две малоприятные минуты под лампами вестибюля, когда ночной дежурный и несколько запоздалых гостей с любопытством глазели на них – безвкусно разодетая девица с опущенной головой, красивый молодой человек с вызывающе задранным подбородком: вывод напрашивался сам собой. Потом холодная улица, где соленый воздух стал еще свежее и резче с приближением утра.

      – Вон такси, выбирайте любое и катитесь отсюда, – сказал Олсон, указывая на смутные очертания двух машин, в которых угадывались фигуры спящих шоферов. Он красноречиво потянулся к карману, но Эмори фыркнул, взял девушку под руку и пошел прочь.

      – Вы куда велели ехать? – спросила Джилл, когда они уже мчались по тускло освещенной улице.

      – На вокзал.

      – Если этот тип напишет моей матери…

      – Не напишет. Никто ничего не узнает… кроме наших друзей и наших врагов.

      Над морем занимался рассвет.

      – Голубеет, – сказала она.

      – Несомненно, – подтвердил он одобрительно, а потом спохватился: – Скоро время завтракать, вам поесть не хочется?

      – Еда… – Она вдруг рассмеялась. – Из-за еды все и вышло. Мы часа в два ночи заказали в номер шикарный ужин. Алек не дал официанту на чай, так он, гаденыш, наверно, и донес.

      Уныние Джилл рассеялось едва ли не быстрее, чем ночная тьма.

      – Я вам вот что скажу, – заявила она, – ежели хотите покутить в веселой компании, держитесь подальше от спиртного, а ежели хотите напиться, держитесь подальше от спален.

      – Запомню.

      Он постучал в стекло, и машина остановилась у подъезда ночного ресторана.

      – Алек вам очень близкий друг? – спросила Джилл, когда они взобрались на высокие табуреты и облокотились о грязную стойку.

      – Был когда-то. Теперь, вероятно, больше не захочет и сам не будет понимать почему.

      – Сумасшедшим надо быть, чтобы этакое взять на себя. Он что, очень важный человек? Важнее вас?

      Эмори рассмеялся.

      – Это покажет будущее, – отвечал он. – В этом и есть самый главный вопрос.

Рушатся несколько опор

      Через два дня, уже снова в Нью-Йорке, Эмори нашел в газете то, что искал, – коротенькую заметку о том, что мистеру Эмори Блейну, заявившему, будто он проживает там-то, предложили покинуть отель в Атлантик-Сити, поскольку он принимал у себя в номере женщину, не являющуюся его женой.

      А дочитав, он вздрогнул, и пальцы у него задрожали, потому что чуть выше в том же столбце он увидел другую заметку, подлиннее, которая начиналась словами:

      «Мистер и миссис Леланд Р. Коннедж объявляют о помолвке своей дочери Розалинды с Дж. Досоном Райдером из Хартфорда, штат Коннектикут…»

      Он выронил газету и лег на кровать, изнемогая от дурнотного ужаса. Она ушла из его жизни – теперь уже окончательно, безвозвратно. До сих пор где-то в глубине его души еще теплилась надежда, что когда-нибудь он ей понадобится, и она пошлет за ним, и скажет, что это было ошибкой, что сердце ее ноет от боли, которую