Роковая тайна сестер Бронте. Часть 3. Екатерина Борисовна Митрофанова

переспросил пораженный викарий. – Но ведь вы дали ему весьма положительную характеристику. Вы писали о нем, как о человеке «порядочном, скромном и добросовестном». – Неужели это про меня? Я полагал, что вы придерживались обо мне худшего мнения, нежели отразили это в книге.

      – Наверное, в романе я вас идеализировала… И описала таким, каким хотела бы видеть… – ответила Шарлотта, а про себя подумала: «Могла ли я тогда вообразить, каким окажетесь вы на самом деле? Как невероятно далека я была тогда от того, что думаю и чувствую сейчас! Я действительно полагала, что представила вас в "Шерли" куда лучше, чем вы были на самом деле. А оказалось, что все добродетели мистера Макарти являются лишь призрачным отражением ваших достоинств, Артур Белл Николлс. Что ж… Это еще раз доказывает, сколь мало я знаю человеческую природу и сколь мало мои описания могут соответствовать действительности».

      – Ну что же, произнес мистер Николлс. – Я польщен тем, что вы хоть немного думали обо мне… даже в то страшное время, когда претерпели столько лишений. Ведь вы создавали его… тогда? Не так ли?

      – Да, – ответила Шарлотта, тяжело вздохнув. – Я начала работу над «Шерли» еще при жизни сестер и брата. Роман был закончен почти на две трети к тому времени, как… их не стало… Потом наступил период, когда я не могла написать ни единой строчки…

      – И все же вы его завершили… И более того – нашли в себе силы начать работу над следующим произведением.

      – Эта работа была единственным, что помогло мне выжить, – со вздохом ответила Шарлотта.

      – Понимаю… Спасибо, что вспомнили обо мне… И при этом не изобразили меня каким-нибудь мистером Мелуоном или мистером Донном!

      – Ну, это уж слишком, – улыбнулась Шарлотта. Разве что мистером Суитингом – это еще куда ни шло!

      В этот момент норовистый щенок высвободился-таки из рук своего прежнего благодетеля и с пронзительным визгом кинулся к ногам новой хозяйки.

      – Вот видите, он вас признал! – радостно возвестил мистер Николлс. – Ну что ж, оставлю вас. Вам ведь, вероятно, не терпится познакомиться поближе с вашим новым питомцем?

      – Но я не хочу, чтобы вы уходили, Артур! – решительно произнесла пасторская дочь.

      – В самом деле? – спросил викарий, исполненный страстного волнения. – Ну что же, тогда, если позволите, я останусь.

      И они провели вместе чудесный вечер, забавляясь с проказником-щенком и наслаждаясь обществом друг друга.

      ***

      В последующие дни страстный, безудержный поток мыслей Шарлотты Бронте то и дело обращался к Артуру Беллу Николлсу. И мысли эти доставляли ей тайную невыразимую радость. Она и сама была поражена, насколько переменилось ее мнение о нем с тех пор, как он поселился в Гаворте.

      Если раньше он представлялся ей грубым, неотесанным, надменным педантом, то теперь она видела перед собой необычайно доброго, деликатного, преданного человека. Она постепенно постигла всю силу его привязанности, его безграничное внутреннее обаяние и подлинную чистоту