Роковая тайна сестер Бронте. Часть 3. Екатерина Борисовна Митрофанова

стало быть, ты виделась с внучкой этого дьявольского отродья, Чарльза Лонгсборна? – произнес совершенно потрясенный пастор. – Я когда-то слышал о ней от твоей тетушки. Но, насколько я помню, эта барышня тогда еще не была замужем… Да-да… мисс Брэнуэлл, кажется, упомянула, что отец этой девицы перед своей смертью очень волновался о судьбе дочери. Так, говоришь, она стала женой герцога, блистательной светской леди?

      – Да, стала… – подтвердила его дочь и печально добавила: – Но леди Кэтрин несчастлива в браке. Я уверена.

      – И поделом! – горячо воскликнул преподобный Патрик Бронте. – Несчастное супружество – это наименьшая кара, которая могла постигнуть наследницу дьявольского рода Лонгсборнов за то, что они сделали с нашей семьей!

      Шарлотта глубоко задумалась. Стоит ли говорить отцу о той непостижимой связи семейства Бронте и леди Кэтрин Хитернлин, которую столь тонко ощущала покойная Эмили Джейн? О том, что Эмили называла сию светлейшую особу своим «земным воплощением», своей «Душой», своей «Вечностью»? «Пожалуй, не стоит», – решила пасторская дочь, глядя, как бурным ключом закипает ярость достопочтенного Патрика Бронте – «отец слишком сильно ненавидит всех представителей рода Лонгсборнов, чтобы быть готовым принять на себя еще и этот коварный удар Судьбы».

      – Так, ты говоришь, наша маленькая Энни тоже знала о проклятии? – спросил пастор, призадумавшись.

      – Она первой догадалась об этом, – подтвердила Шарлотта.

      – А также постигла главную причину действия этих темных сил – Любовь! – добавил преподобный Патрик Бронте. – Так оно и было! Клянусь, что так! Я и сам всегда знал, что существует нечто, заставляющее роковые силы проклятия активизироваться. – Пастор ненадолго смолк, а затем, в порыве неизбывного отчаяния, воскликнул: – Вот почему я так рьяно противлюсь твоему замужеству! Поклянись… поклянись мне, детка, что откажешь мистеру Николлсу!

      – Простите, отец, но я не могу дать такой клятвы, – твердо ответила Шарлотта. – Кроме того, насколько я понимаю, мой отказ или согласие ничего не изменят: ведь мы с Артуром уже любим друг друга. А значит, моя участь предрешена в любом случае.

      – Я так не думаю! – резко возразил пастор. – Видишь ли, детка, – продолжал он уже более мягко, – я полагаю, что твоя сестра Энн своей блистательной догадкою притупила действие роковых чар. Недаром благословенный Господь покуда хранит тебя, дорогая Шарлотта, мое последнее бесценное сокровище, тогда как все остальные члены нашей семьи покинули нас один за другим!

      – Так, значит, вы думаете, дорогой отец, что я теперь вне опасности? – с надеждой глядя на пастора, спросила Шарлотта. – Стало быть, злые силы проклятия Лонгсборна мне больше не грозят? В таком случае я и вовсе не вижу препятствия в том, чтобы устроить свое счастье с Артуром. Поверьте, отец, он достойный человек, и я люблю его превыше всего на свете!

      – Ах, детка! – горестно произнес достопочтенный Патрик Бронте. – Боюсь, все не так хорошо, как нам бы того хотелось!