Роковая тайна сестер Бронте. Часть 3. Екатерина Борисовна Митрофанова

Патрик Бронте сильно сдал за последнее время. Густая копна его некогда роскошных рыжих волос теперь изрядно поредела и выцвела. Виски покрылись серебристой сединою. Лицо его сохраняло еще некоторые признаки прежней живости, однако оно несло на себе отпечаток неизбывной печали и сильной усталости. На массивном, нависающем лбу, на осунувшихся бледных щеках и на подбородке пролегла вековая сеть беспощадных морщин. Под глазами зияли темные мешки, а сами глаза, почти уже вконец ослепшие, излучали какой-то странный эфемерный свет, в котором чудилось нечто зловещее… нечто потустороннее.

      – Так что ты хотела мне сказать, дорогая? – осведомился почтенный пастор, выпустив изо рта едкую струйку дыма.

      – Ваш викарий… Артур Белл Николлс… он просит моей руки.

      – Будь он неладен! – выругался в сторону престарелый пастор; весь его облик выражал крайнее недовольство и озабоченность. – Я знал, что рано или поздно это случится… – пробормотал он в совершеннейшем потрясении. – И все же я верил… да… верил, что все обернется к лучшему!

      – Что с вами, отец? – озабоченно спросила Шарлотта. – Вам нехорошо?

      Патрик Бронте повернулся к ней. Теперь его черты излучали бесконечную нежность, и, в то же время, в них отчетливо проглядывал неподвластный человеческому пониманию и чуждый всему земному первородный страх. В этом страхе ощущался верный почерк самого Сатаны.

      – Присядь, детка, – ласково обратился он к ней, отложив сигару. – Сядь рядом со мной и выслушай, что я тебе скажу.

      Шарлотта покорно исполнила волю отца.

      – Ты не должна выходить замуж, – убежденно произнес достопочтенный Патрик Бронте. – Ни за мистера Николлса, ни за кого другого. Замужество погубит тебя.

      – Но мне не страшна погибель во имя Любви! – горячо возразила Шарлотта. – Все, чего я хочу – это быть счастливой и сделать счастливым Артура.

      Патрик Бронте слепо прищурился, пытливо вглядываясь в лицо дочери. В следующий миг он резко схватил ее за плечи и обреченно проговорил:

      – Ты знаешь. Несомненно. Знаешь о том, о чем не должна была проведать ни за что на свете!

      – Да… знаю… – тихо промолвила Шарлотта. – Вернее, я догадываюсь, о чем вы говорите, отец.

      – О чем же? – настойчиво вопросил пастор и затаив дыхание воззрился на дочь.

      – О страшном проклятии, тяготеющем над нашим родом. Вы это имели в виду, отец?

      – Но как ты узнала? – ошарашенно переспросил Патрик Бронте. – Я был убежден, что об этом не ведает ни единая душа, кроме меня… и твоей покойной тетушки.

      – Так значит, это правда?! – воскликнула Шарлотта. – Значит, это злополучное проклятие и в самом деле существует?!

      Преподобный Патрик Бронте, поняв, что совершил непростительную оплошность, мгновенно стал бледнее смерти.

      – Так ты сомневалась! – отчаянно воскликнул он. – Сомневалась, не зная наверняка! Я, сам того не желая, выдал эту ужасную тайну! Старый осел! Что я наделал!

      – Успокойтесь, дорогой отец, – мягко произнесла Шарлотта. – Я давно догадывалась