Испанский вариант (сборник). Юлиан Семенов

не выдержал, захохотал в голос, упал – по-клоунски – на газон, закричал:

      – Слушайте все! Наш Ванг, тепличный сын министра, много трудился и познал нужду!

      Петерис обернулся к Пальма и сказал негромко:

      – Она же работает, зачем ты?

      – Прости. Ты прав. Прости. Держи, – Ян поднялся и протянул цыганке монету, – это тебе.

      – Я вам еще не гадала, – ответила девчушка. – Я говорю правду этому господину: я же читаю правду по линиям его руки…

      – Прости его, – сказал Гэс Петерис, – ты хорошо гадаешь, не сердись на моего друга, просто он очень весел сегодня, он не хотел тебя обидеть… Погадай Вилциню, он ждет…

      И они пошли по газону: высокий Вилцинь и маленькая цыганка, которая вела его за руку, а вернее, даже не за руку, а за указательный палец, и все время забегала вперед, чтобы заглянуть ему в глаза…

      Петерис долго смотрел вслед ушедшим, а потом обернулся к Вангу:

      – Куда ты?

      – Меня определили в министерство иностранных дел – это наша семейная традиция…

      – А ты, Ян?

      – Черт его знает. Что у тебя, Петерис?

      – Я уезжаю в Индию, в консульство, – ответил Петерис.

      – За рыцарскими шпорами?

      – Почему бы нет?

      – Сейчас не дают золотых шпор за выдающиеся заслуги. Только позолоченные.

      – Меня устроят и позолоченные.

      – Помогай британцам сажать в тюрьму побольше индусов, и тебе очень скоро выдадут шпоры, которые открывают двери нашего клуба.

      – Кому-то ведь надо сажать в тюрьму. Своим рождением ты лишен этой необходимости, Ян.

      – Снова ты ему завидуешь? – спросил Ванг, задумчиво прислушиваясь к цыганской песне.

      – Слушай, Гэс, – предложил Пальма, – хочешь, я дам тебе рекомендательные письма в Индию, а ты мне взамен пришлешь оттуда хорошо отделанную голову бунтаря, а?

      – Мне нужны рекомендательные письма, но мои успехи в боксе больше, чем твои, Ян, и если я тебя ударю, ты упадешь…

      – Не сердись. Я проверял, до какой меры ты подонок. Подонком снова оказался я. Прости.

      – Ты постоянно на всех наскакиваешь, – задумчиво сказал Петерис. – Не могу понять, чего ты хочешь?

      – Сам не могу понять, чего я хочу. Только очень хорошо знаю, чего я не хочу.

      Из дому вышел горбун, протрубил в свой серебряный горн и закричал:

      – Все ко мне! Маргарет дает сеанс сексуального массажа! Все в дом, все в дом!

      Выпускники университета, перешучиваясь, неторопливо двинулись к дому, а Пальма пошел к кибиткам цыган: они рассаживались на траве и доставали из баулов завтрак – бутерброды с ветчиной. Старый цыган поднялся, когда к нему подошел Пальма, и сказал:

      – Вы, верно, против того, чтобы мы здесь перекусили? Но мы недолго, у нас есть приглашение еще в один дом. Это ведь дом господина Пальма? Я не ошибаюсь?

      – Верно. Ешьте себе… Все пьяны, никому ни до кого нет дела. А Пальма к тому же добрый парень.

      – Человек, говорящий о господине Пальма