Красавица и Чудовище. Другая история Белль. Лиз Брасвелл

люди об этом не забудут. Все это рано или поздно закончится… всем этим… глупостям придет конец.

      Он подарил новорожденной плоский камешек: закопав его, семья получала помощь земли во всех своих начинаниях.

      – Да? А как же лихорадка, что косит всех без разбору в Восточных Землях? – спросила Аделиза. – Если так и дальше пойдет, какой-нибудь умник додумается обвинить во всех бедах королевства ведьму или домохозяйку, дескать, это они сварили заразу в своем котле; или скажут, что все это месть обиженной дриады, чье дерево свалил дровосек! Я считаю, надо уходить сейчас, пока карантин еще действует не везде, не то потом будет поздно.

      – Если мы подставим другую щеку, станем сотрудничать и покажем, что мы ничем не хуже прочих верноподданных, все будет в порядке.

      – Сотрудничать? – Месье Леви рассмеялся. – Видимо, под словом «сотрудничество» подразумевается готовность покорно положить голову на плаху ради удовольствия крестьян… Нет уж, мои дорогие. Именно поэтому я перенес свой магазин в деревню за лесом у реки.

      Леви подарил новорожденной красивую книгу: казалось, картинки в ней двигаются, если не смотреть на них прямо. Возможно, содержащиеся в книге истории всякий раз заканчивались по-разному.

      Розалинда повернулась и посмотрела на него:

      – Мне казалось, вы собирались в Новый Свет.

      – Ну… – Месье Леви снял с носа новые очки со стеклами-полумесяцами и тщательно протер линзы краем рубашки. Потом снова надел очки и многозначительно поглядел на ребенка. – Раз уж я крестный, то решил остаться пока неподалеку и посмотреть, как малышка будет взрослеть… а для этого нужно жить по соседству.

      Розалинда села и принялась укачивать дочь, но в каждом движении молодой женщины сквозила нервозность. Из ниоткуда вдруг появилась крупная розовая бабочка и принялась медленно кружить над головой малышки, а та тянула к ней ручки.

      Морис вновь наполнил чайные чашки и стаканы гостей, внимательно прислушиваясь к разговору.

      – Я не хочу уезжать, – сказала его жена. – Мне здесь нравится. Я люблю людей.

      – Людей, которых ты любишь, больше нет, – отрезал Леви. – А все остальные либо отворачиваются, либо помогают изводить оставшихся чаровников. Жители тех мест, куда я переехал, возможно, невежественные крестьяне и у них полно собственных предубеждений, но пока что они никого не притесняют. Они здравомыслящие, чтобы не сказать скучные, нормальные. Не обижайся, Аларик.

      Конюх пожал плечами:

      – Я делю людей только на две категории: на хороших и плохих. А в наши дни тут, похоже, верховодят плохие.

      Он преподнес молодой семье искусно выкованную подкову – повесить над дверью Белль, на удачу.

      Дверь со стуком распахнулась, и внутрь не вошел, а скорее упал Фредерик – выглядел он нервным и дерганым, точно огородное пугало в поисках убежища.

      – Простите, опоздал, – пробормотал он. Одет он был как всегда аккуратно, темные волосы собраны в скромный