Красавица и Чудовище. Другая история Белль. Лиз Брасвелл

твоя… моя… она же выпала у тебя из рук. Мама ведь ушла.

      Морис моргнул, несомненно, удивленный этим кратким и точным определением, прозвучавшим из уст дочери. Потом обнял и усадил себе на колени, как делал, когда она была еще совсем крошкой. Белль не противилась и тоже обняла отца.

      – Приключений без риска не бывает. Нельзя добиться успеха, если постоянно боишься потерпеть неудачу. И благодаря твоей маме я стал гораздо, гораздо лучше. В конце концов, она подарила мне тебя.

      Он поцеловал дочь в лоб и обнял крепче.

      – О, Белль, что же мы с тобой будем делать, маленькая моя мечтательница?

      При воспоминании об этом у взрослой Белль по щекам потекли слезы. Она все-таки отправилась на поиски приключений, а в итоге потеряла все: отца, дом, книги и всю свою жизнь.

      Это просто невыносимо.

      Ее горестные размышления прервал оглушительный стук в дверь. Кто-то так долбил по деревянной створке, что та сотрясалась и прогибалась. Не будь дверь такой массивной, ее уже сорвало бы с петель.

      Разумеется, это явилось Чудовище.

      – Я ЖЕ ВЕЛЕЛ ТЕБЕ СПУСТИТЬСЯ К УЖИНУ!

      – Я НЕ ГОЛОДНА! – завопила Белль в ответ, вне себя от злости. Она даже представить не могла, что способна так злиться. Мысли о тройняшках и их поведении отнюдь не улучшили ей настроение.

      – ТЫ ВЫЙДЕШЬ, ИЛИ Я… ВЫЛОМАЮ ДВЕРЬ!

      – МОЖЕШЬ ПЫЖИТЬСЯ СКОЛЬКО ВЛЕЗЕТ, ТЫ, СТРАХОЛЮДНЫЙ ВОЛК! – выплюнула она. – ДАВАЙ, ВПЕРЕД! ЭТО ЖЕ ТВОЙ ЗАМОК, ТАК ДЕЛАЙ С НИМ ЧТО ПОЖЕЛАЕШЬ! Я ЖЕ ПРОСТО ТВОЯ ПЛЕННИЦА!

      За дверью помолчали. Белль показалось, будто она слышит чьи-то тоненькие голоса, что-то умоляюще втолковывающие Чудовищу.

      – Ты-поужинаешь-со-мной? – наконец скороговоркой пробормотал хозяин замка.

      – НЕТ!

      – Мне было бы… очень приятно… если бы ты… присоединилась ко мне… за ужином… ПОЖАЛУЙСТА.

      – Нет, спасибо, – процедила Белль таким же официальным, хотя и в два раза более ехидным тоном.

      – ТЫ НЕ МОЖЕШЬ СИДЕТЬ ТАМ ВЕЧНО! – взревело Чудовище.

      – ЭТО МЫ ЕЩЕ ПОСМОТРИМ! – заорала в ответ Белль.

      – ОТЛИЧНО! ТОГДА ГОЛОДАЙ!

      – ТАК И ПОСТУПЛЮ!

      Чудовище зарычало, а потом все стихло. Из-за двери не доносилось ни звука, ни топота лап… лишь тишина, как недавно произошло с гардеробом, вдруг ставшим неподвижным и бессловесным. Невозможно было понять, ушел ее тюремщик или просто притаился под дверью.

      Крещение

      Морис и помыслить не мог, что возможно любить другого человека сильнее, чем его дорогую жену, и все же отнимать у него дочь приходилось с боем – ведь нужно же и покормить ребенка. Он неохотно передавал младенца матери, совершенно очарованный поблескивающими глазками-топазами и пухлыми розовыми щечками.

      Розалинда тоже очень любила дочь, но с какой-то обреченной страстью, которая с течением времени только усиливалась.

      По утрам над городом частенько поднимался дым: участились случаи поджогов, причем их целью неизменно оказывались