Рождество Эркюля Пуаро. Агата Кристи

всех нас… – возразил Альфред. – Он…

      – Можешь не перечислять его преступления. Список получится длинный. Но Рождество, как ты помнишь, – праздник прощения. Мы должны принять в дом блудного сына.

      – Для меня это… настоящее потрясение… – пробормотал, вставая, Альфред. – Никогда не думал, что Гарри когда-нибудь снова появится в этих стенах.

      Симеон подался вперед.

      – Ты ведь никогда не любил его, верно? – неожиданно смягчившись, спросил он.

      – После того, как он так поступил с тобой…

      – Кто старое помянет, тому глаз вон, – усмехнулся Симеон. – Ведь именно таким и должно быть Рождество. Верно я говорю, Лидия?

      Жена Альфреда тоже побледнела.

      – Вижу, в этом году Рождество занимает все ваши мысли, – сухо произнесла она.

      – Хочу собрать вокруг себя всю мою семью. Мир и добрая воля. Я уже стар. Ты уходишь, мой дорогой?

      Альфред торопливо вышел. Лидия на мгновение задержалась.

      Симеон посмотрел вслед сыну.

      – Я расстроил его. Они с Гарри никогда не ладили. Тот имел привычку издеваться над Альфредом. Называл его Медленный, но Верный.

      Лидия собралась что-то сказать, но, заметив выражение лица свекра, передумала. Похоже, ее сдержанность расстроила старика. Что дало ей смелости сказать:

      – В забеге зайца и черепахи побеждает черепаха.

      – Не всегда, – возразил Симеон. – Не всегда, моя дорогая Лидия.

      – Извините меня, но я должна догнать Альфреда, – с улыбкой сказала она. – Неожиданные известия выбивают его из колеи.

      – Да, Альфред – не любитель перемен, – усмехнулся старик. – Он всегда был жутким занудой.

      – Альфред очень предан вам, – произнесла Лидия.

      – Тебе это кажется странным, не правда ли?

      – Иногда, – ответила женщина и повторила: – Иногда.

      С этими словами она вышла из комнаты. Симеон посмотрел ей вслед, вновь усмехнулся и потер руки.

      – Забавно, – произнес он. – Весьма забавно. Похоже, меня ждет веселое Рождество.

      Он с усилием поднялся и, опираясь на трость, проковылял через всю комнату к большому сейфу, стоящему в углу. Затем набрал код и повернул ручку. Дверца открылась. Сунув внутрь дрожащую руку, Симеон вытащил наружу небольшой мешочек и высыпал на ладонь горстку неограненных алмазов, которым затем дал просыпаться между пальцами.

      – Идите ко мне, мои красавицы, – проворковал старик. – Вы все такие же… мои старые друзья. Это были славные деньки, славные… Вас не станут резать и гранить, мои друзья. Вы не будете висеть на шее у женщин, или у них в ушах… вы не будете у них на пальцах… Вы – мои! Мои старые друзья. Мы с вами кое о чем знаем, вы и я. Пусть я стар, но я еще не вышел в тираж. Во мне, старом псе, еще много сил. И от жизни можно еще получить немало радости. Немало радости…

      Часть II

      23 декабря

      Глава 1

      В дверь позвонили, и Трессильян отправился ее открывать. Кстати, звонок был необычно настойчивый. Прежде чем старый слуга прошаркал через весь холл к двери, он повторился снова.

      Старый дворецкий вспыхнул от раздражения. Что за