Вера, Надежда, Любовь, или Московская фантасмагория. Николай Евгеньевич Наумов

побольше горошка и курицу мелко измельчила. Колбаска из Елисеевского, сыр тоже… Вера, тебе что налить? Это вот мадера крымская, коньяк.

      – Мне коньяку, если можно.

      – Ну, а я вина выпью. Женька наливай, чего ждешь, да, как говорится, поехали.

      Таисии исполнилось 55 лет, но выглядела она старше, может быть из – за совершенно седой копны волос и пергаментно – желтого цвета кожи на лице и руках, скорее всего от курения. Была она высокого роста и вся какая – то узкая, хотя худой ее едва ли можно было назвать, Двигалась он плавно и как бы нехотя, словно в замедленном кино. У нее были черные, как уголь, глаза, маленький рот и нос с горбинкой. Во всем ее облике чувствовалась порода. Ее довольно большая – метров двадцать с лишним – комната была тесно заставлена мебелью. Солидных размеров гардероб, огромный буфет, кровать с высокой спинкой, комод, этажерки с книгами – все это было гарнитурное, резное с инкрустациями. Посреди комнаты стоял круглый стол под зеленым абажуром. Стены были увешаны фотографиями разных размеров в темных рамках. Над кроватью висело большое фото юноши в тюбетейке, разительно похожем на Таисию.

      Евгений Августович привстал с бокалом и поцеловал Таисию в щеку.

      – Ну что ж, поздравляем тебя, Тасенька, здоровья и счастья тебе, радостей по больше, мы тебя любим и ждем в гости. Ты ведь у нас когда, полгода назад, на ноябрьские праздники последний раз была.

      – Спасибо, Женька, за теплые слова… а мне кажется, что это будто вчера было. Время пролетело, как один день, я заметила с возрастом время точно летит быстрее… а я сегодня с обеда отпросилась, цветов надарили море… эти розы роскошные – от начальника. Вы наберите домой букетов, какие понравятся, мне все равно их ставить некуда. Последнее время работы навалили не в проворот, приходится на дом брать. Уставать что-то стала. Вечером домой прихожу и с ног валюсь. Уж три года как на пенсии должна быть, так не отпускают, пропадем, говорят, без тебя. Хорошо хоть еще девочку мне дали, учу ее. Ну да ладно… Расскажите как у вас дела – то? С Валерой прояснилось что – нибудь?

      – Нет ничего, совсем ничего, – сквозь слезы сказала Вера и спрятала лицо в ладонях.

      – Ну а милиция что? Времени – то сколько прошло уже, неужели ни каких результатов?

      – Ни каких.

      – Так может дать им, чтобы зашевелились?

      – Да нет, боюсь только хуже сделаем, – сказал Евгений Августовичч, закуривая сигарету, – капитан, который нашим делом занимается, вроде нормальный мужик. А вообще я вам скажу, тут какой-то мистикой попахивает. Ну не может человек вот так, на ровном месте взять и исчезнуть. Да еще этот тип…

      – Что за тип?

      – Да крутится около нашего дома какой – то оборванец… Веру вон напугал недавно.

      – Жень, когда вы переедете, наконец, с ордером как у вас дело обстоит?

      – Должны вот – вот получить.

      – Это