в банке был слой сливок в палец толщиной. На душе у нее стало совсем было скверно и беспокойно, она то подходила к наружной двери, прислушиваясь, то выглядывала в окно, томимая тревожным предчувствием. Приготовив обед, она какое-то время походила по коридору, стараясь успокоиться, а потом взялась возиться в чулане, в конце концов не выдержала и собралась идти в школу встретить Николку, хотя он с третьего класса самостоятельно ходил в школу со своим одноклассником Толей Ушановым. Она уже просто не могла оставаться одна. Она надела шубку и сапоги и подошла к окну. То, что она увидела, буквально ошеломило ее. Там, внизу, напротив окна у фонарного столба стоял человек. Был он огромного роста, метра два с половиной, а то и больше, одетый в балахон до самых пят, отсвечивающий металлическим матовым блеском. Был он до того худ, что балахон висел на нем, как на вешалке. Рядом с этой жуткой фигурой висел в воздухе светящийся шар размером с футбольный мяч. Шар менял цвет от ослепительно голубого, как пламя электросварки, до красно оранжевого и вместе с ним фигура меняла цвет от серого до черного, как антрацит. Голова фигуры была полностью скрыта капюшоном, так что лица он не видела. Вера почувствовала дрожь в ногах, она не могла пошевелиться, но не от страха, а от страшной слабости, охватившей все ее тело. Сколько продолжалась эта пытка было не понятно, но вот фигура, а вместе с ней и шар начали как бы таять и вдруг с хлопком, который Вера отчетливо слышала, все исчезло. Она с трудом перевела дух и отошла от окна. Она присела на диван, стараясь поглубже дышать, чтобы унять молотившее сердце. «Господи, да что же это такое, какого черта ему нужно тут?». Она с трудом поднялась с дивана и подошла к зеркалу. Лицо ее было белое, как полотно, глаза лихорадочно блестели. Она вышла на лестницу и, хватаясь за перила, спустилась в подъезд. Ноги ее заплетались от слабости. «Куда я иду, зачем?» Она подошла к двери и минуту стояла, не решаясь открыть ее. Неожиданно дверь распахнулась и перед ней оказался Коля.
– Мам, привет, а ты куда, в магазин? А я получил четверку за контрольную по математике, а Герман Николаевич взял у меня рисунок для своей коллекции, помнишь, тот, где Сережа на раскладушке спит.
– Постой, Ника, ты сейчас никого тут на улице не видел?
– Нет мам, мы с Толькой шли, никого не видели.
– Ну ладно, это я так… пойдем домой. Послушай, Ника, тебе Валерик ничего не говорил утром, может он хотел после института пойти куда – нибудь?
– Куда пойти, мам?
– Ну к друзьям, например, или в кино…
– Нет, мам, не говорил. А в кино он только со мной ходит. Или с Нелли.
Накормив Колю и усадив его за уроки, Вера принялась прибираться в гардеробе. В этом не было никакой необходимости: у нее везде был идеальный порядок. Она перекладывала белье и перевешивала одежду просто, чтобы отвлечься от шока, который она пережила только что. Коля сделал уроки и принялся рисовать кота Тарзана, спавшего на стуле возле печки. Был уже седьмой час. Валера сказал, что придет не позже четырех.
