Вера, Надежда, Любовь, или Московская фантасмагория. Николай Евгеньевич Наумов

и еще одно… с вами ведь здесь ваши родственники проживают?

      – Да, моя младшая сестра Люба и мама Софья Платоновна.

      – Как вы думаете, они могут что-то новое сказать по этому делу?

      – Не знаю, Люба точно не скажет ни чего, а вот мама уверена, что Валера жив – здоров.

      – А почему она так уверена, – с интересом спросил Яков.

      – Ну не знаю, она верующий человек.

      – Понятно, ну что же, тогда, всего доброго и если можно, проводите меня, а то коридорчик – то ваш больно темный, как бы не споткнуться.

      Яков сидел в трамвае, вытянув ноги и закрыв глаза. В вагоне кроме него и дремавшей кондукторши ни кого не было. Он сразу понял, что дело это дохлое и шансов найти парня – ни каких. А дом – то совсем пустой, того гляди завалится, как они там одни живут? Надо будет иногда наведываться к ним, абы что не вышло. А вот с этим великаном в балахоне он явно продинамил. И как он мог его отпустить? Если они его видели несколько раз, значит тут что-то не так. Какого хрена ему тут надо? По виду на монаха похож, только жуткий. А на картинке – то он пожалуй еще пострашнее, чем в натуре. И вдруг Яков увидел его. Этот и впрямь до жути странный пассажир стоял на передней площадке. Неожиданно он двинулся к Якову медленно и так, будто поплыл в воздухе, и вот он уже буквально в шаге от него. Яков видит под капюшоном огромный серый череп без носа и рта с горящими как угли глазницами. «Дай сюда» говорит он, протягивая костлявую руку к рисунку. В ужасе Яков дико вскрикивает и валится на пол вагона…

      VIII

      В конце марта Мария Павловна получила ордер.

      – Вот, Верочка, наконец – то, – стоя посреди коридора и целуя листок бумаги со своей обычной приторно сладкой улыбочкой сказала она, – дали в дом по Третьей Владимирской, прямо рядом с моим садом, пешком пять минут всего. Не зря я им ходила надоедала да письма писала. Машина с грузчиками уже пришла, я уж и вещи все собрала. А вам – то скоро дадут?

      – Что ж, поздравляю, удачи вам на новом месте.

      В расстроенных чувствах Вера пошла на кухню. К вечеру семейство осталось уже без соседей.

      На следующий день утром, проводив Колю в школу, Вера прошла в пустую соседскую комнату, полную всякого хлама. Пол был завален обрывками газет, в углу лежала груда старых учебников и тетрадей. «Вот и все, – почему – то думалось ей, – вот и все». Она принесла ведро воды и до обеда оттирала и отмывала комнату. К двум часам ей надо было идти в школу. Накануне Коля опять принес двойку по математике и Анна Демидовна передала с ним записку с просьбой зайти в школу. В половине второго она надела шубку, покрыла голову белым пуховым платком, спустилась в подъезд и замерла от страха. У фонарного столба прямо напротив подъезда стояла та же самая жуткая фигура, закутанная в длинный балахон. Контуры ее были слегка размыты, так что сквозь нее смутно просвечивали кирпичи забора. С минуту Вера стояла, как вкопанная, боясь пошевелиться, потом, не отрывая взгляда от призрака, медленно попятилась и поднялась обратно в квартиру. Она подошла к окну и дрожащей рукой отодвинула