Башни витаров. Валентина Хайруддинова

его не видел. Последний раз, когда я был в Дювоне, народ на площади перед Разноцветным замком собрался на празднике Роз, и верховный Бескид вышел на балкон, показал толпе людей самый прекрасный необычный букет роз, поприветствовал народ. Такой высокий седобородый старик с громким голосом.

      – А вдруг, – совсем понизив голос, спросил Тимша, – нас пригласят во дворец, ну, когда мы сообщим о глоде?

      – Может быть, хотя вряд ли.

      – Почему? – огорчился юноша, – как же мы сможем рассказать верховному Бескиду обо всем?

      – Багряна приятельствует с дворцовым часовщиком Себяем – можно, наверное, передать нашу историю через него. Но к самому верховному Бескиду нас не пропустят – кто мы такие?

      – Ах, жалко, – вздохнул Тимша, в глубине души лелеявший надежду увидеть живого карагая.

      Подумав, зверолов спросил:

      – А когда он умрет, карагаев вовсе не останется?

      – Мур говорил: у верховного Бескида есть сын, наверняка, он тоже – карагай, наследник титула и Золотого меча.

      – Золотой меч? – вскинулся Тимша, – значит, он на самом деле существует!

      – Чего ты разволновался? – усмехнулся охотник, – какое нам дело до Золотого меча? Он принадлежит карагаям, вернее, верховному Бескиду.

      – Мне, – с отчаянной решимостью проговорил Тимша, – о Золотом мече рассказывал один необыкновенный заключенный темницы, засыпанной землей.

      – О небо! У тебя, зверолов, от сказок Мура разум помутился! – воскликнул Синигир и окликнул углежога:

      – Эй, Мур!

      Потревоженный, тот повернул голову к спутникам. Тимша даже поежился под тяжелым отсутствующим взглядом – углежог словно смотрел сквозь него.

      Однако Синигир, уже успевший привыкнуть к мрачному настроению Мура, спокойно поинтересовался:

      – Скажи-ка, а почему верховный Бескид не пострадал от страшной магии?

      Мур тряхнул головой, прогоняя тяжкие невеселые мысли, потом вновь повернулся к огню, словно не в силах противостоять его жаркой пламенной власти, и заговорил:

      – Он мудрее и сильнее других рыцарей-всадников.

      – А как же народ Дювона стал жить после всех тех ужасных событий? И отчего все о них забыли? – спросил Тимша.

      – Когда карагаев не стало, из памяти людей стерлись знания о войне с чародеями, реальность превратилась в сказки, где рыцари-всадники – добрые, витары – злые, добро победило зло – все ясно для простых людей, а остальное, что не поддается осознанию – просто не существует. О глоде никто не знал, война после гибели карагаев и исчезновения витаров прекратилась. Существование Дювона и окрестностей переменилось, но людям было все равно: они зажили, как прежде, радуясь покою и достатку. А рыцари-всадники превратились в героев сказок. Верховный Бескид перестал быть главой карагаев, но остался главой Дювона и всех земель. В Золотом городе и окрестностях жизнь по-прежнему подчиняется законам и традициям, созданным первыми карагаями, а верховный Бескид сам строго придерживается