Когда пируют львы. И грянул гром. Уилбур Смит

Гаррик, – сказал Шон.

      Гаррик встал и захромал к Шону. Вместе они вышли на школьный двор.

      – И что мы будем теперь делать?

      На лбу Гаррика красовалась большая красная шишка.

      – Думаю, лучше всего отправиться домой.

      – А вещи? – спросил Гаррик.

      – Сейчас все равно все не унесем… потом пошлем за ними кого-нибудь. Пошли.

      Они протопали через весь город и вышли на дорогу, ведущую к ферме. Почти до самого моста через Бабун-Стрём они проделали путь в молчании.

      – Как думаешь, что скажет папа? – спросил Гаррик.

      Он всего лишь облек в слова проблему, которая занимала обоих с той самой минуты, когда они вышли из школы.

      – Пусть говорит что хочет, но мы все правильно сделали, – усмехнулся Шон. – Видел, как я его? Бац, бац! Прямо в челюсть!

      – Зря ты это, Шон. Папа узнает – убьет нас. А я ведь ни в чем не виноват.

      – А кто носом шмыгал? – напомнил ему Шон.

      Они дошли до середины моста, остановились и, облокотившись о перила, стали смотреть на воду.

      – Как нога? – спросил Шон.

      – Болит… Думаю, надо немного отдохнуть.

      – Ладно, раз такое дело.

      И снова они надолго замолчали.

      – Зря ты это сделал, Шон, – сказал Гаррик.

      – Что сделано, то сделано. Эта Носопырка получила свое и всегда будет получать… а нам сейчас лучше подумать, что папе сказать.

      – Он же бил меня, – сказал Гаррик. – Он мог меня убить.

      – Ну да, – с готовностью согласился Шон. – И меня тоже ударил.

      Они замолчали, обдумывая сказанное.

      – А давай просто уйдем из дома, – предложил Гаррик.

      – И ничего папе не скажем? – Эта мысль Шону даже понравилась.

      – Ну да. Можно уйти в плавание или еще что-нибудь придумать. – Лицо Гаррика просветлело.

      – У тебя же морская болезнь, тебя даже в поезде тошнит.

      И снова оба задумались: каждый ломал голову, что делать дальше. Потом Шон посмотрел на Гаррика, Гаррик – на Шона. Словно поняв друг друга, братья оторвались от перил и, больше ни слова не говоря, двинулись в Теунис-Крааль.

      Перед домом они увидели Аду. Широкополая соломенная шляпа закрывала лицо от жаркого солнца, на локте висела корзинка с цветами. Она была так увлечена работой в саду, что не сразу заметила их. Братья уже пересекали лужайку перед домом, когда мачеха увидела их и замерла, стараясь успокоить себя, подавить тревогу. Ада по опыту знала, что от пасынков можно ожидать чего угодно, и была готова благодарить судьбу, если все оказывалось не так уж плохо.

      Они подходили все ближе, и шаги их все замедлялись. Наконец братья остановились, словно механические игрушки, у которых кончился завод.

      – Ну здравствуйте, – сказала Ада.

      – Здравствуйте, – отозвались они в один голос.

      Порывшись в кармане, Гаррик достал носовой платок и высморкался. Шон принялся внимательно разглядывать крутую голландскую крышу Теунис-Крааля, словно никогда раньше ее не видел.

      – Ну, что скажете? – Она старалась говорить как можно