Когда пируют львы. И грянул гром. Уилбур Смит

насадку и забросил ее в зеленоватую воду. Тихое течение по широкой кривой понесло поплавок к другому берегу, и оба с серьезным видом уставились на него.

      – Что-то не очень похоже, что здесь рыба водится, – сказала Анна.

      – Тут нужно терпение, сразу клевать никогда не будет.

      Анна кончиком пальца на ноге рисовала на песке узоры. Еще пять минут прошло в молчании.

      – Шон…

      – Тсс!

      Миновало еще пять минут.

      – Глупое это занятие – рыбалка.

      – А тебя никто не просил тащиться за мной.

      – И вообще, здесь очень жарко!

      Шон не отвечал.

      Густые заросли тростника защищали от ветра, белый песок раскалился от жгучих солнечных лучей. Анна забеспокоилась, встала и направилась к тростникам. Нарвав пучок длинных и острых, как копья, листьев, она сплела их вместе.

      – Мне скучно, – заявила она.

      – Так иди домой.

      – И жарко.

      Шон поднял удилище, внимательно рассмотрел червей на крючке и снова забросил. Анна показала язык ему в спину.

      – А давай искупаемся, – предложила она.

      Шон пропустил предложение мимо ушей. Воткнул в песок толстый конец удилища, надвинул на лоб шляпу, чтобы защитить глаза от солнца, и откинулся на локти, вытянув ноги. За спиной послышался скрип песка, удаляющиеся шаги – и снова тишина. Он даже забеспокоился: чем она там занимается? Но оглядываться нельзя: это значило бы проявить слабость.

      «Что с нее взять, девчонка!» – с горечью подумал он.

      И тут послышался топот бегущих ног, совсем близко. Он быстро сел и хотел уже повернуться, но белое тело ее мелькнуло мимо, и она бросилась в воду – словно плеснула большая форель. Шон вскочил на ноги:

      – Эй, ты что делаешь?!

      – Плаваю, – засмеялась Анна, стоя по пояс в зеленоватой воде: мокрые волосы прилипли к ее плечам и груди.

      Шон смотрел на юную грудь, белую, как мякоть яблока, с розовыми, почти красными сосками. Анна опрокинулась на спину и вспенила ногами воду.

      – Voet sak[7], рыбешки! Кыш, мелюзга! – хохотала она.

      – Послушай, не надо, что ты делаешь! – нерешительно произнес Шон.

      Ему хотелось, чтобы она снова поднялась – вид ее белых нежных холмиков будил у него в животе странное чувство, – но Анна опустилась на колени, и вода скрыла ее до подбородка. Хотя эти соски все равно были видны сквозь прозрачную воду. И все-таки он очень хотел, чтобы она встала.

      – Ах, как приятно! Водичка отличная! А ты почему не купаешься?

      Она перевернулась на живот и нырнула, и на поверхности показались два белых полушария ягодиц – и внутри у Шона снова что-то сладко сжалось.

      – Ну, ты идешь или нет? – настойчиво повторила она, вытирая ладонями глаза.

      Шон смущенно встал – всего за несколько секунд в его чувствах к ней произошел полный переворот. Теперь его так и тянуло в воду – ужасно хотелось оказаться рядом с этими невиданными белоснежными выпуклостями, но он стеснялся.

      – Что, испугался? Неужели я такая страшная?

      Она явно дразнила его.

7

Убирайтесь прочь (африкаанс).