Шумит, не умолкая, память-дождь…. Давид Самойлов

чего-то вдруг смертельно стыдно,

      Угрызенью совести подобно.

      И язвительная умудренность

      Вдруг становится бедна и бренна.

      И завидны юность и влюбленность,

      И былая святость неизменна.

      Как пловец, расталкиваю ставни

      И кидаюсь в ночь за ними следом,

      Потому что знаю цену давним

      Нашим пораженьям и победам…

      Приходите, юные таланты!

      Говорите нам светло и ясно!

      Что вам – славы пестрые заплаты!

      Что вам – низких истин постоянство!

      Сберегите нас от серой прозы,

      От всего, что сбило и затерло.

      И пускай бесстрашно льются слезы

      Умиленья, зависти, восторга!

      1961

      Болдинская осень

      Везде холера, всюду карантины,

      И отпущенья вскорости не жди.

      А перед ним пространные картины

      И в скудных окнах долгие дожди.

      Но почему-то сны его воздушны,

      И словно в детстве – бормотанье, вздор.

      И почему-то рифмы простодушны,

      И мысль ему любая не в укор.

      Какая мудрость в каждом сочлененье

      Согласной с гласной! Есть ли в том корысть!

      И кто придумал это сочиненье!

      Какая это радость – перья грызть!

      Быть, хоть ненадолго, с собой в согласье

      И поражаться своему уму!

      Кому б прочесть – Анисье иль Настасье?

      Ей-богу, Пушкин, все равно кому!

      И за́ полночь пиши, и спи за полдень,

      И будь счастлив, и бормочи во сне!

      Благодаренье Богу – ты свободен —

      В России, в Болдине, в карантине…

      Дом-музей

      Потомков ропот восхищенный,

      Блаженной славы Парфенон!

Из старого поэта

      …производит глубокое…

Из книги отзывов

      Заходите, пожалуйста. Это

      Стол поэта. Кушетка поэта.

      Книжный шкаф. Умывальник. Кровать.

      Это штора – окно прикрывать.

      Вот любимое кресло. Покойный

      Был ценителем жизни спокойной.

      Это вот безымянный портрет.

      Здесь поэту четырнадцать лет.

      Почему-то он сделан брюнетом.

      (Все ученые спорят об этом.)

      Вот позднейший портрет – удалой.

      Он писал тогда оду «Долой»

      И был сослан за это в Калугу.

      Вот сюртук его с рваной полой —

      След дуэли. Пейзаж «Под скалой».

      Вот начало «Послания к другу».

      Вот письмо: «Припадаю к стопам…»

      Вот ответ: «Разрешаю вернуться…»

      Вот поэта любимое блюдце,

      А вот это любимый стакан.

      Завитушки и пробы пера.

      Варианты поэмы «Ура!»

      И гравюра: «Врученье медали».

      Повидали? Отправимся дале.

      Годы странствий. Венеция. Рим.

      Дневники. Замечанья. Тетрадки.

      Вот блестящий ответ на нападки

      И статья «Почему мы дурим».

      Вы устали? Уж скоро конец.

      Вот поэта лавровый венец