Шумит, не умолкая, память-дождь…. Давид Самойлов

строил лодку.

      И построил лодку.

      И поплыл по речке

      В тихую погодку.

      Лодка острым носом

      Воду бороздила.

      Облако дорогу

      Ей загородило.

      Мальчик въехал в облако,

      В белое, густое.

      А за первым облаком —

      Облако второе,

      Облако пуховое,

      Облако из снега.

      А за третьим облаком

      Начиналось небо.

      Мальчик плыл не речкою,

      Мальчик плыл по Млечному,

      По небу проточному

      В сторону восточную.

      Мальчик плыл по звездам,

      К месяцу тянулся.

      Покатался по небу

      И домой вернулся.

      «О, много ли надо земли…»

      О, много ли надо земли

      Для дома, для поля, для луга,

      Чтоб травами пела округа

      И море шумело вдали?

      О, много ли надо земли,

      Чтоб очи продрать на рассвете

      И видеть, как шумные дети

      Пускают в ручьях корабли;

      Чтоб в зарослях возле села

      Черемуха жарко дышала

      И ветвь поцелуям мешала —

      И все ж помешать не могла?

      О, много ли надо земли

      Для тропки, проселка, дороги,

      Чтоб добрые псы без тревоги

      Дремали в нагретой пыли?

      О, много ли надо земли

      Для истины, веры и права,

      Чтоб засека или застава

      Людей разделять не могли?

      1957

      Элегия

      Дни становятся все сероватей.

      Ограды похожи на спинки железных кроватей.

      Деревья в тумане, и крыши лоснятся.

      И сны почему-то не снятся.

      В кувшинах стоят восковые осенние листья,

      Которые схожи то с сердцем, то с кистью

      Руки. И огромное галок семейство,

      Картаво ругаясь, шатается с места на место.

      Обычный пейзаж! Так хотелось бы неторопливо

      Писать, избегая наплыва

      Обычного чувства пустого неверья

      В себя, что всегда у поэтов под дверью

      Смеется в кулак и настойчиво трется,

      И черт его знает – откуда берется!

      Обычная осень! Писать, избегая неверья

      В себя. Чтоб скрипели гусиные перья

      И, словно гусей белоснежных станицы,

      Летели исписанные страницы…

      Но в доме, в котором живу я – четырехэтажном, —

      Есть множество окон. И в каждом

      Виднеются лица:

      Старухи и дети, жильцы и жилицы.

      И смотрят они на мои занавески,

      И переговариваются по-детски:

      – О чем он там пишет? И чем он там дышит?

      Зачем он так часто взирает на крыши,

      Где мокрые трубы, и мокрые птицы,

      И частых дождей торопливые спицы? —

      А что, если вдруг постучат в мои двери

      и скажут: – Прочтите.

      Но только учтите,

      Читайте не то, что давно нам известно,

      А то, что не скучно и что интересно…

      – А что вам известно?

      – Что нивы красивы, что люди счастливы,

      Любовь завершается браком,

      И