Хмель свободы. Игорь Болгарин

к бабьим крикам прислухаться! – повторял он соратникам (а на самом деле себе). Снова садился.

      – Така плутанына! – сказал Лашкевич, показывая Нестору то на одну, то на другую бумагу. – От почитай!

      – Сам читай! – Нестор был не в силах сосредоточиться. – На то у тебя очки на носу!

      – От Центральной рады третий Универсал, – заглядывая в бумагу, стал пересказывать Лашкевич. – З Киева. За ноябрь… Признають Украину в состави России… Од Центральной рады четвертый Универсал… за январь цього восемнадцатого года… Объявляють повну независимость од России… А це – из Харькова. Ультиматум од Первого Всеукраинського съезда Советов… объявляе Центральну раду вне закона… Ну, дети, ей-бо!

      Раздался резкий крик Насти. Нестор вскочил, заметался вдоль портретов. В его глазах читалась полная растерянность.

      – Та читай! Читай, шо там ще!

      – Центральна рада начинае переговоры з нимецьким кайзером про помощь проты большевиков… Донецко-Криворожска Совецка Республика объявляе незалежнисть от всех. Тепер буде независима Республика ДэКаСээР.

      Снова раздался крик. Нестор заткнул уши.

      – Ты читай, читай! Там бабские дела, а тут наши!

      – Одесска Совецка Республика тоже обьявляе независимость и требуе од нас дви тысячи новобранцев… и грошей…

      – Дулю с маком, – ответил Нестор. – Кто там ще шо требуе?

      – Повстанческе правительство Таганрогу просыть грошей…

      – Сколько?

      – Не пышуть. И печатка непонятна…

      Немного подумав, Нестор объявил:

      – В общем, хлопцы, надо нам свою армию строить, таку, какой ще не было. Анархическу. Непобедиму. А то соседи нас завоюють. Новобранцев наших им давай… Нашли дурней!

      Хлопцы тоже возмущенно загалдели.

      – Нестор, ну а в случае, если германци до нас и вправду пидуть? – спросил Григорий. – У ных сила!

      – Проты бугая не сыльно пидеш, – согласился и Лашкевич.

      – А волк як против бугая йдет?.. На рога не лезет. Подкрадается с-под низу и выпускает кишки… Найдем и на германца управу!.. – бросил Нестор, не переставая нервно расхаживать по залу.

      Бабка в белом окровавленном переднике приоткрыла дверь:

      – Нестор Ивановыч! Пан ликарь зове…

      Махно побежал по коридору.

      Настя со счастливым лицом лежала в кровати, а доктор держал на руках смуглого, липкого, в слизи и крови младенца, который вначале пищал, а потом принялся орать на все имение.

      – Поздравляю, гражданин Махно! Хлопчик! Здоровый!..

      Повитуха тут же вытолкнула Нестора за дверь:

      – Через час, Нестор Ивановыч! Поглядилы – и хватыть.

      А в зале – когда только успели! – среди бумаг уже стояла четверть самогона и лежали аккуратно нарезанные колбаса, сало, хлеб, лучок.

      – Поздоровляем, Нестор!.. З сынком!.. Хай буде здоров!..

      Выпили, закусили. Отметили как бы между делом.

      – Шо, може, мобилизацию объявым, Нестор? – спросил Лашкевич.

      – Яку ще мобилизацию! Этим узурпаторы занимались… царизм! Власть! А мы безвластники!..

      – А