Гуляйполе. Игорь Болгарин

указал куда-то вверх. – Они поначалу не без страха грабили нас. А мы молчали. Привыкли! Грабят, а мы уже по привычке молчим. Боимся их, что ли?

      – Та ни!

      – Не боимся, – взметнулся десяток голосов.

      – Но ведь молчим. И они уже абсолютно уверены, что мы и год, и десять, и сто лет будем молчать. Они абсолютно уверены, что установленный ими несправедливый, грабительский порядок будет существовать, пока на земле светит солнце. Судите сами, разве отдаст вам добровольно помещик землю? – Антони перешел на близкую всем собравшимся тему, и слушатели отвечали ему одобрительным гулом. – Разве заводчик отдаст вам созданный вашими же руками завод? Разве нефтяной король отдаст скважины? А ведь и земля, и ее недра дарованы Богом всем людям на земле. Всем поровну. Все богатства земли принадлежат вам… Но разве исправник поддержит вас, а не помещика? Разве попы пойдут за вас против пристава или жандарма?

      Он смолк, дал им отшуметь. И когда стало немного тише, с задних рядов поднялся пожилой батрак Юхым Беба.

      – Ты, товарыш, у всемирном масштаби очень понятно усё разъясныв, – обратился он к Антони. – А не можешь чуток попонятнее про нашу новую жизню в масштаби, скажем, того ж Гуляйполя? Якою она будет в светлом анархицком будущем?

      – Это непростой вопрос. В двух словах не объяснить, – слегка подрастерялся Антони.

      – Да чего там! – бросился на выручку товарищу Семенюта. – От ты, Юхым, счас як живеш? В говне. С головы до ног. А тогда будешь сплошь в золоте!

      – Це ж як? Откудова ж його столько визьмется? – засомневался Юхым. – Золота.

      – У царя отберем, у помещикив, капиталистив – и розделим. Шоб всем, значиться, поровну!

      – А-а, ну, в общем, понятно, – согласился Юхым Беба и сел.

      Закончил свой доклад Антонии как гвоздь в доску вколотил:

      – Насчет будущего еще поговорим. Его нам на блюдечке не поднесут. Надо самим это самое будущее добывать! А для этого нужен огонь! Только огонь! Уничтожающий и очищающий!

      Собрание кончилось, люди неспешно расходились. Антони вновь подошел к Нестору:

      – Ну и как, Нестор Иванович?

      – Та боже мой! Я про все це, бувало, думав. Не так складно, конечно. А вы – як по пысаному. И все – в точку! Все – в точку!

      – Фамилия-то у вас какая? – спросил Антони.

      – Махно.

      – Звучная фамилия, – одобрительно произнес Антони. – Прямо как пуля! Мах-но!

      Он подошел к окну, взял с подоконника какую-то книжечку, вернулся:

      – Что читать вы умеете, Нестор Иванович, мы уже знаем.

      – Не дуже. Кой-як.

      Антони протянул Нестору тоненькую брошюрку:

      – Рекомендую прочесть эту книжицу. Буквы здесь большие. Читается не без интереса. О Емельяне Пугачеве. Тут же и его манифест… Надеюсь, вам понравится.

      – А манифест – це шо?

      – Программа, можно сказать.

      – Программа?

      – Ну, размышления Пугачева о том, чего он хотел… его взгляды… Он ведь только притворялся, что из царей, а сам был настоящим мужиком, крестьянином. И о крестьянах