Дом последней надежды. Карина Демина

сказала я, склонив голову. – Мы будем весьма благодарны вам за помощь, господин Хельги…

      Кое-какие инструменты сохранились. Не все, но многие, и Хельги долго перебирал их, цокая языком, что-то бормоча, то ли одобрительное, то ли наоборот…

      – Идите, госпожа, – сказал он, присевши у калитки, которая повисла на старых петлях и одним углом впилась в землю. – У вас небось своих дел немало…

      Глава 8

      Немало.

      Расходная книга, которую мы начали вести вместе с Шину.

      И свиток, куда заносили все, что могло понадобиться нам и дому. Он был длинен и подробен, этот список, а серебра осталась последняя горстка. И вскоре мы не сможем купить даже чая…

      Чай ныне дорог, но если подождать купцов, которые вскоре станут продавать старый урожай, дабы освободить склады для нового, то можно приобрести вполне приличный чайный лист.

      Или же вовсе сырым взять, но для того придется подняться на гору Хей-но, где всегда царит лето, и отобрать нужный. Там его продают за пару медяшек тюк, но надобно уметь высушить лист, чтоб не утратил он ни пользы, ни аромата.

      Мицухито умела.

      Она, стоило заговорить о чае, расцветала.

      …о листьях толстых, которые сушат в тени, или же тонких, молоденьких, в которых еще не затвердели жилки. Эти листья закапывали в землю и оставляли там на год или два. В другие, уже старые и негодные для иного, заворачивали особые травы и цедру мандарина…

      О да, она многое знала.

      И как-то обмолвилась, что прежде супруг ее сам выращивал чайные кусты, полагая, что в них сила ста десяти богов, способная исцелить любую болезнь.

      Наверное, ошибался.

      На кухне было неожиданно людно.

      Кипела вода в котле. И Шину деловито чистила рыбу. Движения ее были точны и спокойны, чешуя летела на пол, а отсеченные рыбьи головы – в корзину. Завтра из них Шину приготовит наваристый суп.

      – …и тебе совсем-совсем не страшно?

      Юкико перебирала рис. Ее тонкие пальчики порхали, удаляя поврежденные зерна, которые тоже пойдут в похлебку. Пару – я знаю – Юкико спрячет в рукаве для птиц. Птицы ее любят.

      – Чего бояться? – Кэед просто сидела, оглядываясь с немалым любопытством.

      Ей прежде не случалось заглядывать на кухню.

      – А если… если он захочет тебя увезти?

      Мицухито вздрогнула и выронила тонкий стебелек травы.

      Травы она собирала в саду и сушила в пустой мастерской. Что именно, я, признаться, понятия не имела. Одуванчик вот опознала и еще, кажется, вьюнок. Но насчет последнего сомневаюсь. Но Мицухито сказала, что некогда при доме был сад полезных трав и его надо лишь восстановить.

      Я не возражала.

      – Что ж, если он настолько слеп, что не испугается, – Кэед провела ладонью по конопатому личику, – и захочет взять меня в жены… я буду только рада.

      – Но… – Юкико закусила губку. – Он же тьеринг!

      – И что?

      – Он… он увезет тебя на Остров… и…

      – Деточка, – Кэед вздохнула, – открой наконец глаза. Если кто на нас и позарится,