Люди остаются людьми. Исповедь бывшего узника. Юрий Евгеньевич Пиляр

слышу я голос Сергея: он переводит вопрос коменданта.

      – А как я должен приветствовать его? – робея, спрашивает Васька.

      Сергей переводит Васькины слова.

      – По меньшей мере встать по стойке «смирно», – говорит затем Сергей.

      Комендант берет рукой в кожаной перчатке Ваську за подбородок, оттягивает кверху, всматривается в лицо и что-то говорит, что, я не могу разобрать. Потом отряхивает руки.

      – Дегенерат, – громко переводит Сергей. – Характерный экземпляр восточноевропейского преступника.

      Васька молчит. Переводчик справляется о его фамилии и делает какую-то пометку в блокноте.

      Комендант идет в наш корпус. Замечает меня. Я стою около серой стены, думал, не обратит внимания.

      – Давай сюда! – приказывает переводчик. Подхожу. Комендант закуривает сигарету и подносит огонек зажигалки к моему лицу.

      – Типичный большевистский выкормыш. Опасен, – заключает он по-немецки.

      Сергей переводит и от себя добавляет:

      – Не повезло тебе, парняга. Как фамилия?

      Он снова что-то записывает в блокноте и бежит за комендантом, который уже скрывается за дверью.

      Мы с Васькой направляемся следом. Наши строятся в шеренгу в коридоре перед входом в комнату. Нам с Васькой Сергей приказывает встать отдельно.

      – Смирно! – командует он и вынимает из шинели блокнот.

      Комендант подходит к левофланговому. Это длинный поджарый татарин, смуглый, с добрыми бараньими глазами.

      – Коммунист, – заявляет комендант. – Магометанин. Лицемер.

      Сергей переводит и, опять справившись о фамилии, записывает.

      Вторым стоит Виктор.

      – Комсомолец, – безапелляционно судит комендант. – Склонен к иронии. Опасен.

      Сергей записывает.

      – Большевик, явный политрук и фанатик. – Комендант медленно шествует вдоль строя.

      – Кретин и в потенции людоед, – говорит он.

      – Слабохарактерный. Убеждений не имеет.

      – Начинающий уголовник. Хитрый.

      – Коммунист и большевик. Крайне опасен. Очередь Ираклия. Я вижу, как напрягаются мускулы на его лице.

      – Интеллигент. Чрезвычайно опасен.

      Так, аттестуя каждого, комендант доходит до конца строя.

      – Вольно! – произносит Сергей.

      Комендант вновь, как и в день прибытия, обращается к нам с краткой речью, которую Сергей переводит целиком.

      – Господа («Meine Herren»), у меня пока нет оснований быть недовольным вами. Я уверен, что и вы, в свою очередь, не можете пожаловаться на меня и на мой персонал. Мы здесь еще продлим наше знакомство, а теперь я разрешаю вам удалиться в ваши покои.

      – Смирно! – выкрикивает Сергей.

      Комендант поворачивается к выходу, переводчик спешит за ним.

      – Разойдись! – говорит наш старший.

      Виктор, Ираклий и я забираемся на нары. И хотя нам в общем не очень весело, начинаем хохотать…

      Вот, оказывается, мы какие. Дегенераты, людоеды,