Крионист. Лори Лютер

по чёрным волосам и берёт листы. Какое-то время молча читает.

      – Всё в порядке? – осторожно спрашивает Эд. Я тем временем встаю и подхожу к дивану – рядом на тумбочке стоит кофеварка, которую Хантер терпеть не может. Хреново, должно быть, живётся человеку, который может испытывать негативные чувства даже к мелкой бытовой технике. Я принимаюсь делать кофе, машина начинает неистово гудеть.

      – Хм… тут ничего не сказано о криопротекторах, дополни, – говорит Хантер прописную истину, которую и говорить не стоило. Это ведь был черновик, чёрт возьми, где Эд только ещё писал о температурах.

      Эд берёт листок и смотрит в него, размышляя. Кофемашина выключается, налив мне стаканчик дерьмового кофе. Хантер смотрит на меня с недовольством, даже с раздражением.

      – Лука, сколько я должен говорить тебе, что кофемашине здесь не место. Она должна находиться в комнате отдыха или в хозяйственном помещении, на худой конец. Он смотрит на меня, искривив губы так, словно я ему нассал в односолодовый ирландский виски.

      Я сочувственно качаю головой, помешивая сахар пластиковой палочкой.

      – Да, абсолютно согласен, но, к сожалению, кофемашина сама себя в другую комнату не отнесёт.

      Эд удивлённо смотрит на меня, а Хантер отворачивается, будто ничего не слышал. Он снова пялится в бумаги перед Эдом, всё так же прямо стоя перед столом. При этом он равнодушно говорит:

      – Смотри, как бы ваша кофемашина вместе с вами на помойке ни оказалась.

      У меня созревает несколько вариантов ответа на это высказывание, но пока я выбираю наиболее остроумный, Хантер, избегая моего взгляда, кидает бумаги на стол и выходит. Через стеклянную дверь я вижу, что он идёт прямиком к Эльвире, нашей начальнице. Я смотрю на Эда, он как-то взмок, его шея покрылась розовыми пятнами.

      – Ты покраснел, хорошо себя чувствуешь?

      Эд сглатывает.

      – Как думаешь, Лука, это он серьёзно? Нас уволят? – Он поднимает на меня большие тёмные глаза. Я отмахиваюсь.

      – Из-за кофемашины?

      Эд ничего не отвечает, просто снова смотрит вниз на отчёты.

      – Кажется, я себя неважно чувствую.

      – Да? – Я внимательнее смотрю на него.

      Эд молчит и лишь тяжело вздыхает ещё несколько часов подряд. Мне не очень комфортно работается всё это время, потому что Эд то и дело спрашивает меня, могут ли его уволить за то или за это. При этом он и сам вечно отвлекается, я слышу, как он замирает каждый раз, когда слышит стук каблуков Эльвиры в коридоре. Он из тех бедолаг, которым вечно кажется, что даже стул скрипит голосом начальника. Ко всему прочему к концу рабочего дня он начинает причитать, тыкая в какие-то цифры на диаграмме:

      – Блин, ну почему у меня тут не получается?

      – Не знаю, молитву почитай, – говорю я в шутку, но Эд явно неспособен её оценить. Вместо этого он приобретает ещё более озабоченный вид – я вновь наступил на его мозоль.

      – Лука,