Крионист. Лори Лютер

трахать её сильнее. Её страх заводит меня, но экспериментировать дальше уже нет сил. Я вынимаю член, кончаю ей на живот и иду в душ, оставив её лежать на столе.

      Когда я возвращаюсь, она уже в нижнем белье, сидит на диване, положив ногу на ногу, и по-хозяйски пьёт франкфуртский шнапс. Я на мгновение останавливаюсь, оценивая её. Она сильно сдала за год – ляхи совсем разжирели, живот переваливался за резинку кружевных трусов. Руки тоже начали заплывать жиром. Скоро она превратится в неликвид, думаю, мы с ней уже не увидимся.

      Она уставилась на меня.

      – Чего ты смотришь?

      Я пожимаю плечами.

      – О работе думаю. Надо кое-что доделать.

      Она удивлённо поднимает татуажные брови.

      – Сейчас?

      – Да, я же с покойниками работаю, а они имеют свойство разлагаться.

      – Лука, но ведь они заморожены и не разлагаются, – включает она мозги. – Мы могли бы сменить это место?

      – В каком смысле? – затревожился я, и не зря. Лера ставит пустой бокал на тумбочку, встаёт и подходит ко мне. Я вдруг начинаю чувствовать её запах: неприятная сладкая, приторная смесь духов, лака для волос и – что ещё противней – её собственной кожи.

      – Ну… мы могли бы поехать ко мне или… к тебе.

      Я автоматически делаю полшага назад.

      – Это зачем?

      Она словно бы удивляется этому вопросу, опять делает круглые глаза.

      – Могли бы провести ночь вместе… в нормальной обстановке, а не здесь…

      Ну вот, пошла старая песня. Сначала она легко едет сюда, прекрасно зная зачем, но после секса её планы меняются, и теперь этого уже мало, ей нужен весь я, всё моё время и моё пространство. Никогда нельзя доверять этим вечно мокрым, скользким существам.

      Я кладу руку ей на плечо.

      – Мякотка, мне нужно работать. Дело срочное. Давай в другой раз.

      Она дует губы, резко разворачивается и, смотря в пол, делано начинает натягивать шмотки, которые с трудом на неё налезают. Я молча наблюдаю за этим и думаю, что она всё же слишком медлительна. Потом она хватает верхнюю одежду, надевает туфли, подходит к двери и, открыв её, поворачивается ко мне и злобно выпаливает:

      – Когда у тебя я была «срочным делом», я взяла и приехала. В следующий раз можешь на это не рассчитывать!

      Затем она наконец выходит и хлопает хлипкой дверью. Её каблуки быстро цокают по бетонному полу коридора, и она не слышит, что я говорю:

      – Следующего раза у тебя и не будет, корова недошпаренная.

      Я с облегчением выдыхаю: эта дура свалила, вокруг прекрасная тишина, за окном темно, шнапс ещё остался. Я наливаю себе немного, выпиваю и потягиваюсь. На лабораторных часах только десять вечера, спать не хочется. Я решаю пойти и посмотреть, как там мой Мистер Просрочка. По сути, это бесполезное действие, но мне вдруг взбредает в голову глянуть на него и убедиться, что он на своём месте, лежит и никто не обнаружил