Возглас. Владимир Бойков

всё высоких рощ убранство

      уже под инеем в ногах,

      и вдруг означится пространство

      миров – цветами на лугах.

                И не звезде в кончине быстрой

      возобновление прозреть:

      Вселенной быть и божьей искрой

      в глазах ничтожества сгореть!..

1967

      Торг

                Заглянул ко мне дьявол на днях.

                – В чём дело, говорю, выкладывай!

                – Я, говорит, насчет души.

                – Какие, говорю, у тебя с ней проблемы?

                – Не у меня, говорит, у тебя.

               Я возмутился:

      – Ах, чёрт возьми!

                Он тут же в ответ:

      – Возьму, говорит,

      дам цену – не прогадаешь.

                Не задумываясь, товар я выложил:

      эх, пропадай душа!

                Ну, говорит, и дерюжка –

      в прорехах, насквозь износилась,

      так что беру, чур, на вес.

                Надо ж, нашёлся старьёвщик,

      уже и весы наготове:

      тут же на чашку душу,

      а на другую – гирьку.

               Ан у души перевес!

                Нечистый так и подпрыгнул:

      – Вот еще чертовщина!

                Поставил гирю побольше,

      перевес опять у души.

               Выложил все разновесы,

      а чашке с душой хоть бы хны.

                – Это, кричит, подмена!

                Сунул в прорешку палец,

      отдёрнул и давай на него дуть:

      – Ой, говорит, горячо!

      Нет, пекла и своего хватает!

                И с инструментарием без церемоний

      выметнулся в окно.

               Выходит, невежа, однако.

      «Душа не покидает естества…»

                Душа не покидает естества,

      душа – узилище почти невольных связей,

      пока в них боль – она ещё жива,

      без них она окатыша безглазей.

               Я рвущиеся ниточки вяжу

      (ведь связи нам непросто достаются,

      и потому я ими дорожу),

      но беспрестанно рвутся, рвутся, рвутся…

                Перестаю вязать я узелки,

      и вот свободно мне и слепо тотчас,

      и тотчас же сознательно силки

      для жизни я вяжу, сосредоточась.

                Душа не покидает естества.

1968

      «Равно я перед ней в долгу…»

                Равно я перед ней в долгу,

      добру причастный или худу.

                Реликвий не поберегу

      и что забуду – пусть забуду.

                Былая горечь в новостях

      исчезнет вымысла бесследней.

                В нечастых памяти сетях

      лишь взгляд останется последний:

      мученье глаз её родных,

      разъятых двойственной заботой, –

      ещё привычно мной больных

      и любящих уже кого-то.

1968

      Зимние хореи

      Тетрадь посещений

      Юрию Кононенко

      Всю ту морозную, снежную и ветреную зиму

      я