Белый бунт. Сергей Ермолов

чувствую себя так, словно мне нанесли, и сделали это преднамеренно, один за другим несколько ударов, нацеленных куда-то прямо в грудь. От этих ударов мне так больно, что я задыхаюсь, почти готов хватать воздух ртом.

      Отвернувшись от меня, Наташа какое-то время смотрит в окно, а потом начинает говорить сама. Она умеет, когда задается такой целью, быть жесткой, злой.

      Я склоняю голову набок, как бы в знак подтверждения, пытаясь тем самым дать ей понять, чтобы она продолжала. Если кто-то спрашивал у меня совета, то вряд ли извлекал из него много пользы. Можно все делать по-своему. Можно. Но я уже научился бояться.

      – Ты понимаешь, о чем я?

      – Пожалуй, нет. – Я смотрю на нее, не мигая, чтобы на глаза не навернулись предательские слезы. – Я тебя нисколечко не понимаю.

      Я чувствую, что мне задан вопрос-ловушка. И не знаю, как ответить. Наташа улыбается. Кривая циничная усмешка. Придется идти на компромисс. Компромиссов я не люблю. На миг меня охватывает бешенство – мне вдруг показалось, что она обдуманно и намеренно загоняла меня в угол. Я оценивающе смотрю на нее, склонив голову набок.

      – Что ты на меня уставился? – говорит она раздраженно.

      – Пытаюсь понять, бываешь ли ты хоть когда-нибудь мягкой.

      – Это тебе зачем?

      Протяжно вздохнув, я признаюсь:

      – Понятия не имею.

      Чувствуя раздражение и некоторую потерянность, она капризно добавляет:

      – Перестань маячить перед глазами, меня это нервирует.

      – Тебя нервирует все, – говорю я, как бы подводя черту.

      Слишком хорошо зная, что отрицать мои слова бесполезно, она язвительно соглашается:

      – Как это верно.

      Если бы у меня был небольшой резиновый мячик-антистресс, я с удовольствием помял бы его в руках, чтобы снять напряжение. Но поскольку его у меня не оказалось, я довольствуюсь тем, что принялся барабанить пальцами по столу.

      – Извини, я слишком была резка с тобой, – говорит Наташа, внимательно заглядывая мне в глаза.

      – Не имеет значения, – я отворачиваюсь.

      – Нет, имеет, – отвечает она серьезно.

      После минутного молчания снова говорит:

      – Извини меня, я не должна была так с тобой разговаривать.

      Теперь пришла моя очередь промолчать.

      Наташа берет меня за руку и спрашивает:

      – Ты сердишься на меня?

      Голос был почти умоляющий, и мне пришлось вежливо ответить:

      – Конечно, нет. С чего бы мне сердиться?

      – Никто для меня не значит столько, сколько ты. Я никогда не смогу с тобой расстаться.

      – Как я могу тебе поверить? – спрашиваю я сердито.

      – Должен поверить. Скажи, что ты любишь меня.

      – Я уже говорил.

      – Скажи еще раз.

      И я знаю, что это означает.

      – Какая ты сегодня странная.

      – Не смотри на меня так.

      – Стараюсь.

      Я хочу увидеть, что будет дальше. В этом правда. Я хочу ее попытать, выяснить, разузнать то, другое. Удовлетворить