Белый бунт. Сергей Ермолов

казалась моложе и менее уверенной в себе. Она была чуть ниже меня и это тоже нравилось. Я ощущал себя очень уверенным. Как я себя люблю в такие минуты. Я гордился ее волосами, ее походкой, ее большими, никого, кроме меня, не видящими глазами.

      – Я позволяю обманывать себя только тебе.

      – Ты разочарован?

      – Не задавай вопросов.

      Жизнь вдруг стала такой простой, обыкновенной и естественной, какая, возможно, она и есть на самом деле.

      – Мы хорошо смотримся вместе, – сказала Наташа.

      – Никто другой не поймет тебя так хорошо, как понимаю я.

      Что бы я ни делал – это было проявлением любви. Выразить свою нежность к любимой женщине очень легко.

      – Я все понимаю лучше, чем ты.

      Мы приняли условия игры, которые устраивали обоих. Я улыбнулся как бы про себя.

      – Ты что, говоришь сам с собой? – спросила она.

      – Нет.

      – А мне показалось. Я видела, как у тебя шевелятся губы. Что ты говорил?

      – Ничего, – мне не хотелось отвечать ей, потому что я боялся ее любопытства.

      – Я очень много думаю о тебе. Но боюсь, что воображение меня обманывает.

      В любви не хочется сомневаться. Я постарался убедить себя сам. Не мог притворяться рядом с Наташей. Улыбнулся ей в ответ. Я не мог ее огорчить. Ее хорошее настроение увлекло меня.

      На мгновение я ощутил радость. Потом почувствовал, что сильно устал. Это была усталость, которая неизбежно наступает после томительного ожидания. Мне не всегда удается заметить момент, когда я начинаю обманывать себя иллюзиями.

      Я не спешил говорить Наташе все, что она желала услышать. Мне нравится сомневаться в очевидном.

      – Ты себя недооцениваешь.

      – Спасибо на добром слове. Но поверь: я не подарок.

      – Ничто не изменит моего отношения к тебе. Не смейся надо мной.

      – Разве нельзя смеяться над тем, что любишь?

      – Ты всегда смеешься надо мной. Это оттого, что ты меня любишь?

      В ее смехе всегда ощущалось превосходство, которое заставляло меня чувствовать себя виноватым. Над умным человеком можно посмеяться так же, как над глупым.

      – Что-нибудь случилось? – спросил я.

      – Ничего не случилось.

      – Нет случилось, – я был уверен, что знаю ее.

      – Я себе не нравлюсь. Я себя не люблю. Ты усложняешь мне жизнь и за это я злюсь на тебя. Разговоры о любви мало что значат. Любовь – это не чувство. Любовь – это поступки.

      Смотрел на любимую женщину. О любви не следует говорить неумело.

      – Баловать тебя, конечно, незачем, – сказала она.

      Мне пришлось согласиться с ней. Мы играем по ее правилам игры.

      – Ты думаешь, у меня не было никакой личной жизни до встречи с тобой? – спросила она. – Иногда доверчивость похожа на глупость.

      – Расскажи мне про других.

      – Ты хочешь, чтобы я начала вспоминать? Но какое тебе до них дело?

      – Может, тебе неприятно