Главный подозреваемый. Генрих Эрлих

Воркутинский легко поднял блондинку с пола, обхватил ее за талию, глядя при этом поверх ее плеча на лежащее на полу тело. Потом он медленно повел блондинку к лестнице, по-прежнему не отрывая взгляда от распахнутых дверей и впитывая все детали мизансцены.

      – Подождите, я должен вас записать, – строго сказал старший сержант, – эй, парни, принесите лист бумаги, ручку и что-нибудь, чтоб подложить, – приказал он молодым людям, стоявшим в дверях квартиры напротив, – а гражданке придется остаться, она главный свидетель. Эй, а вы куда? – крикнул он, на этот раз грозно.

      Северин, к кому был обращен окрик, даже не соизволил оглянуться.

      – У меня мясо на плите стоит, – негромко крикнул он, спускаясь по лестнице, – снять надо. А то кроме милиции и «Скорой помощи» придется еще и пожарных вызывать. Будет полный комплект!

      – А женщина ваша?..

      – А женщине моей в туалет надо, приспичило от волнения.

      – Сагитуллин, вниз! Никого не выпускать из дома! – решил подстраховаться милиционер.

      – Вы, старший сержант, упустили сакраментальное: всех впускать! – крикнул Северин и щелкнул пальцами над головой.

      – Чё? – донеслось запоздалое.

      – Ой, Мома, как ты догадался?! Я только сейчас поняла, чего мне так хотелось, – сказала Таисия, входя в квартиру и тут же устремляясь в туалет.

      Северин же прошел на кухню, достал мобильный телефон и сделал два коротких звонка. Оба были зафиксированы и даже записаны компетентными службами, но следователи не стали приобщать эти записи к материалам дела. Примем, что у них были для этого веские основания, и тоже не будем углубляться в этот вопрос, который может увести нас неизвестно куда.

      Когда Таисия зашла на кухню, Северин меланхолично молол кофе в ручной деревянной мельнице.

      – Так, Тайка, слушай меня внимательно, – сказал он, – этим ментам, которые наверху, не говори ничего, кроме паспортных данных. Что бы ни спросили сверх того, играй в молчанку, как говорят за границей – ноу коммент.

      – Даже если спросят, какое сегодня число?

      – А вот об этом – в особенности. Если ты вдруг вспомнишь, что сегодня пятница тринадцатое, тебя понесет, а куда тебя занесет, одному Господу Богу известно, да и тому вряд ли.

      – А если спросят о тебе?

      – О себе я сам скажу все что надо. Что бы ни говорил, ты соглашайся, лучше молча. Дело серьезное, тут одно неосторожное слово может привести к непредсказуемым последствиям.

      – Ну, ты в этом, наверно, лучше меня разбираешься, – протянула Таисия.

      – Хоть в этом, и на том спасибо, – проворчал Северин, впрочем, довольно добродушно, – ладно, сейчас заварю кофейку, ты выкуришь свою любимую сигарету, можно даже две, проникнешься серьезностью момента. У нас есть пока время, там – надолго.

      Но дело наверху продвигалось довольно быстро, чего немало способствовало то, что часть списка сержант доверил заполнить самим свидетелям. Инициаторами выступили молодые люди из одиннадцатой квартиры, которые заявили,