Сердце Арронтара. Две судьбы. Ника Соболева

помню, – очень тихо сказала женщина, и Нарро показалось, будто перед ним сейчас стоит не Лирин, а Фрэн, которая с нежностью дотрагивается кончиками пальцев до его щеки и, улыбаясь, шепчет нечто такое, отчего он чувствует себя самым счастливым во всём Эрамире.

      ***

      Тот день был долгим.

      Лирин много говорила, а Нарро много слушал. Он уже давно так долго никого не слушал – им с Фрэн чаще всего не нужны были слова, а с Форсом и Аравейном, кажется, обсудили за пятьдесят лет всё, что только было можно и нельзя.

      Узнав, что Лирин живёт в усадьбе, Нарро был немного удивлён и раздражён. Такая постоянная близость к ней его не устраивала, но сказать об этом дартхари не успел.

      – Я перееду, – говоря это, она старалась не смотреть на брата. – Мне не трудно. Я просто всегда отдавала всю себя работе, поэтому не видела смысла заводить собственный дом, он бы вечно пустовал. Теперь вернусь к родителям.

      К родителям…

      Эти слова неприятно кольнули Нарро, но он ничего не сказал Лирин. Только кивнул.

      Вечером, занимаясь помывкой и причёсыванием Вима, он чуть было не пропустил время сна. Но успел. Положил щенка в корзинку рядом со своей кроватью, медленно разделся до нижнего белья и впервые за последние пятьдесят лет лёг в пустую постель.

      А за окном в это время еле слышно шептался Арронтар. То ли радуясь, то ли печалясь.

      ***

      – Я уж думал, ты не придёшь.

      Форс добродушно, но немного тревожно ухмылялся, сидя на пороге собственного дома.

      – Прости. Я долго возился с хати, совсем забыл о времени.

      – С хати? – наставник удивлённо поднял брови.

      – Да. Я знаю, что ты скажешь, так что можешь ничего не говорить, Форс.

      – Н-да? – толстяк забавно прищурился. – Чего же ты тогда припёрся в мой сон, волчара, если заранее знаешь, что я скажу?

      – Наверное, потому что соскучился, – улыбнулся оборотень. – Как там Рэнго?

      – Сходи и спроси сам.

      – Не успею. Мне нужно к Аравейну. С Рэнго я и завтра пообщаюсь, а вот у Вейна мне необходимо навестить сейчас.

      – Тогда иди скорее, Дэйн. Давай, вали. А то наш белобрысый проснётся, у него настали трудные времена. Спать некогда.

      Он улыбнулся, кивнул и уже закрыл глаза, чтобы перенестись в сон второго наставника… но вдруг передумал.

      – Знаешь, я сегодня весь день разговаривал с Лирин. И всё время хотел задать ей один вопрос, но почему-то не задал.

      – Какой же?

      – Дело не в том, какой, а в том, почему, Форс. Потому что я боялся её ответа. Точнее, не самого ответа, а то, что это скажет именно Лирин. Решил – пусть лучше кто-нибудь другой.

      Он вновь закрыл глаза.

      – А какой вопрос-то? Я ж теперь спать не буду от любопытства.

      – Вопрос… – он ухмыльнулся. – Про Вима, моего хати. Я хотел узнать, почему его собирались утопить. Что в нём не так. Почему он считается бракованным.

      – Что ж не спросил-то, Дэйн?

      Форсу пришлось изрядно напрячь уши, чтобы услышать ответ.

      Он произнёс его очень тихо:

      – Представил,