Сердце Арронтара. Две судьбы. Ника Соболева

очень скоро. Ты ведь чужак, это удивительно для всех. Понимаешь?

      Несколько секунд Нарро смотрел на неё, и Лирин не понимала, о чём думает брат – взгляд его по-прежнему был абсолютно лишён эмоций.

      А потом он спросил:

      – Вопросы… А ты не будешь задавать их, Лирин?

      Услышав своё имя из его уст – впервые за последние пятьдесят лет – она вздрогнула.

      – Нет. Не буду.

      Он усмехнулся.

      – Простым «нет» не обойдёшься. Я запрещаю тебе задавать вопросы о моём прошлом. Мне или кому-либо ещё.

      Это был прямой приказ, и Лирин, как советник, никогда не сможет его нарушить. В её душе шевельнулась обида, но почти сразу рассыпалась пылью.

      – И от других не будет никаких вопросов. Никогда. Я об этом позабочусь.

      Он отпустил её руку и, отвернувшись, зашагал по направлению к усадьбе, бросив короткое:

      – Пошли.

      «Как собачонке», – подумала Лирин. Но не обиделась.

      Она знала, что никогда не будет обижаться на брата, что бы он ни делал.

      ***

      – Где второй советник? Я не видел его на игрищах, когда ты приносила клятву Верности.

      Это был первый вопрос, который Нарро задал Лирин, когда они вошли в усадьбу и дошли до кабинета бывшего дартхари, который стал теперь кабинетом Нарро.

      Он сел в кресло и положил на колени Вима, ничуть не страшась, что грязный щенок может испачкать одежду. Лирин встала чуть поодаль, не зная, что ей лучше делать – стоять или садиться. И если садиться, то куда?

      О Дарида, с прежними дартхари она никогда не задавала себе подобных вопросов!

      – Второго советника сейчас нет. Он умер несколько недель назад, а ты ведь знаешь, советников так просто не назначают… Никто не хочет.

      – Н-да? – с сомнением протянул Нарро. – Это очень странно. На моей памяти желающих всегда было предостаточно.

      – Я неверно выразилась, – Лирин переступала с ноги на ногу, и даже круглый дурак заметил бы, что она нервничает. – Желающих много, просто среди этих желающих нет ни одного нормального.

      – Нормального? – Вожак удивлённо поднял брови. – Что значит, нормального?

      Она вздохнула, а потом всё-таки решилась:

      – Могу я хотя бы… сесть?

      – А я разве запрещал?

      Голос дартхари по-прежнему был ледяным, и Лирин не стала отвечать, просто села в кресло напротив. А потом продолжила:

      – Все эти оборотни, желающие стать советниками, на самом деле просто хотят славы и почёта. В последнее время Вожаки часто менялись, очень много в стае тех, кто равен по силе. А советники… советники остаются. Ни один дартхари не рискнёт выгнать старого советника, ведь на обучение нужно потратить очень много сил. Я училась почти десять лет прежде, чем стала вторым, младшим советником. А те, кто приходят в последнее время, не желают учиться. Они просто жаждут славы. Поклонов, почтительных взглядов. Они не понимают, что это значит – быть советником.

      Нарро так хотел спросить Лирин, зачем она сама пошла на это. И почему не стала ара, ведь должна была стать. Но спросить подобное – значит, стать друг другу чуточку ближе.

      Нет уж.

      – Я