Негодная. Дженни Даунхэм

восторженно поинтересовался:

      – Это как?

      Мэри приставила к носу ладонь с растопыренными пальцами, пошевелила ими и высунула язык.

      – Вот так. Жест оскорбительный, сам понимаешь.

      Мальчик повалился на ковер и задрал ноги вверх.

      – А мимо моей школы можно проехать и так сделать?

      – А еще можно глаза к носу скосить, – добавила Мэри. – Если хочешь показать, что никого не боишься.

      Мальчик расхохотался еще громче, а девочка встала и осуждающе посмотрела на него сверху вниз.

      – Пойду наверх, буду делать домашнее задание, – сказала она. – Не показывайте маме диван, а я попозже раздобуду средство, чтобы его очистить.

      1948 год. Как это началось

      Зажав шею Мэри под мышкой, отец тащит ее по садовой дорожке. Она лупит его по бедрам, чтобы он ее отпустил. Колотит кулаками то в бок, то по руке, но тот словно бы не замечает. Позади трусцой бежит Норман, вытаращив глаза от страха.

      – Что вы ей сделаете? – кричит он.

      – Сгинь, – рявкает отец, – чтобы тебе тоже не перепало.

      Норман пятится. Папа бьет по двери ногой. Дверь качается на петлях. Мэри хватается за дверную раму обеими руками, но отец сильнее, и ее пальцы соскальзывают.

      Пэт, сидящая за кухонным столом и пишущая что-то в дневнике, вздрагивает и в ужасе спрашивает:

      – Что случилось? Что она сделала?

      Мэри извивается, пытается оттолкнуться от отца, но он держит ее еще крепче и тащит через всю кухню к раковине.

      – А ну умывайся! – ревет он.

      Он вдруг стал незнакомцем. Незнакомцем с глазами цвета серого гранита. Мэри гадает – куда подевался ее отец, который так весело смеялся утром? От того мужчины не осталось и следа. «Нет, это не мой папочка, – думает она. – Я помогала ему засыпать землей костер в саду. Он говорил мне, что я ангелок. В его улыбке была любовь. А теперь это какой-то мужик с холодными глазами».

      – С мылом! – рычит отец. – И полотенцем утрись. Мне, что ли, самому это сделать?

      Мэри хватает полотенце и вытирает лицо.

      – Целоваться с мальчишками! – кричит этот незнакомый отец. – Малеваться помадой! Тебе двенадцать лет!

      – Скоро тринадцать, – шепчет Мэри.

      – Клянусь, если еще увижу с этим соседским охламоном, отправлю тебя на тот свет.

      – Папочка, – говорит Пэт, подойдя к отцу и прикоснувшись к его руке, – ты пугаешь ее.

      Отец, сверкая глазами, отталкивает Пэт.

      – Да ты хоть знаешь, что у них было на уме? У них обоих!

      – Она не хотела, – вступается за сестру Пэт. – Она ничего не понимает. Это Норман за ней бегает. Позволь, я поговорю с его матерью.

      Но Мэри не хочет, чтобы Нормана наказали за то, что получилось. Она сама к нему напросилась.

      – Я его попросила, – шепчет она.

      Отец смотрит на дочку в упор.

      – Чтобы он тебя поцеловал?

      Мэри еле заметно кивает.

      – Я сидела на дереве, а он чинил свой велик, и мне захотелось попробовать, как это…

      Отец мотает головой, словно хочет заставить эту картину