Две недели в другом городе. Вечер в Византии. Ирвин Шоу

Большой, взрослый человек, а ничего не понимаете. Чтобы заснуть, мне надо выпить еще кварту…

      – Желаю хорошо провести время.

      Джек собрался отойти, но Стайлз своими дрожащими, но цепкими пальцами удержал его за рукав пиджака.

      – Минуту, Джек. У меня есть предложение. – Его голос понизился до громкого, хриплого шепота. Губы как-то обмякли, расслабились. – Уезжайте. Уезжайте из города. Скажите этому подонку Делани, что передумали. Что вам мешает гордость. Что ваша жена при смерти. Что угодно. Уезжайте сегодня вечером. А, Джек? Я компенсирую ваши потери, сколько бы они ни собирались вам заплатить. Из моего собственного кармана, – с отчаянием произнес он; Стайлз поморгал, словно пытаясь удержать слезы, глаза его налились кровью. – Устройте себе отпуск. За мой счет. Если согласитесь, я дам вам обещание до окончания работы над картиной не притрагиваться к бутылке.

      Стайлз замолчал и отпустил рукав Джека. Затем громко рассмеялся и вытер рот.

      – Я, конечно, пошутил. Черта с два, я не дам вам и цента. Я хотел увидеть вашу реакцию. Какое мне дело до всего этого? Фильм в любом случае получается дерьмовый. Может быть, я найму вас дублировать мой голос во всех моих будущих картинах. Возможно, я обрету новую жизнь в кинематографе. Не скучайте в Риме, братец.

      Хлопнув Джека по плечу, он отошел к окну, распахнул его и замер перед ним, всматриваясь в темную улицу, вдыхая свежий воздух, широко улыбаясь.

      Джек собрался уйти, хотя до свидания с Вероникой еще оставалось время, но тут заметил, что Делани жестом подзывает его к себе. Вдыхая аромат духов, он пробрался сквозь беседующих гостей.

      – Что этот мерзавец Стайлз говорил тебе? – спросил Делани, когда Джек подошел к нему.

      – Он пожаловался, что его сюда не пригласили.

      – Это не помешало ему явиться, верно? – заметил Делани. – Что-нибудь еще он сказал?

      – Обещал заплатить мне, если я уберусь из города. Чтобы остановить дублирование.

      – Значит, ему все известно.

      – Морис, – снисходительно улыбаясь, сказал Тачино. – Что вы хотите? Это Рим. Последние три тысячи лет здесь никому не удавалось сохранить что-либо в тайне.

      – Если он что-нибудь выкинет на съемочной площадке, я дам ему по физиономии. – Делани посмотрел на стоящего у окна Стайлза.

      Тачино бросил пренебрежительный взгляд на актера:

      – Отныне он будет вести себя хорошо. Я задержал ему на месяц выплату гонорара. У него нет денег на выпивку.

      – Теперь я бы голосовал за «сухой закон». Особенно для актеров и писателей. – Делани пожал плечами, как бы закрывая тему, и воинственно добавил: – А еще Клара. Я видел, как она что-то шептала тебе. Что у нее на уме?

      – Она собирается нанять хорошую повариху, – сообщил Джек, – чтобы по вечерам тебя ждал дома превосходный обед.

      – О господи, – вырвалось у Делани, а Барзелли негромко рассмеялась. – Повариху. Тогда я заточу себя в четырех стенах и буду выходить на волю только к началу съемок.

      – Джек,