Фатум. Том второй. Голова Горгоны.. Андрей Леонардович Воронов-Оренбургский

– это лучшее, что у меня есть, дон. Я никогда не забываю обиды…

      – Ну, ладно, хватит. Почему семнадцать?

      – Потому, что три лошади без седоков.

      – Как думаешь, Сыч, нагоним?

      – След неостывший, да и воняет за лигу… Если не будем раскладывать яйца на седлах – нагоним!

      Луис повернулся к Симону Бернардино, но одноухий ротмистр уже поднимал драгун.

      – Ийя-хо! Хэй! Хэй!

      Кони забарабанили по рассохшейся шкуре земли. И ко-гда шляпа пыли опустилась на колючую плешь кактуса, от эскадрона Луиса остались на земле лишь измолоченные в пену кусты чапарраля.

      * * *

      Липкий, беспросветно жаркий день открылся как дверь печи перед сеньором де Аргуэлло, когда его эскадрон оставлял Санта-Инез. Весь день и пришедшую на смену ночь они хлестали коней в слепой надежде нагнать убийцу, останавливаясь лишь для того, чтобы спешно покормить скакунов да выкурить трубки.

      Вторые сумасшедшие сутки молотком простучали в висках, когда первые пять лошадей из отряда рухнули одна за одной, не выдержав дикого темпа. К обеду третьего дня пали еще шесть, а к вечеру… по заросшему щетиной лицу капитана скатилась горошиной отчаяния слеза. След оставался все таким же маняще-пахучим и свежим, но черт возьми!.. Все как один понимали, что еще два-три часа скачки, и обратно они пойдут пешком.

      Глава 15

      – Я же говорил вам, герцог: черная межа да не проляжет на пути Божьего промысла. – На бледном лице Монтуа прочертилась узкая улыбка. – Мы победили! Мятежники раздавлены стальным каблуком верной гвардии. Что? Большие потери? Не берите в голову – на всё воля Божья. Хорошее время с небес не падает. Его куем на земле мы, сильные мира сего. Я предлагаю выпить за бесценность нашего успеха и навсегда расстаться с Его Величеством Случаем. – Монтуа поднял массивный кубок. Однако унизанные перстнями пальцы вице-короля остались на месте.

      – Вы ошибаетесь, ваше высокопреосвященство. У этого успеха есть цена – одна человеческая жизнь. И вы не хуже меня знаете, чья.

      Генерал Ордена устало прикрыл веки:

      – Вы всё о мадридском камне в вашей туфле?..

      – В «нашей», – скулы Кальехи напряглись.

      – Пусть так, – Монтуа невнятно кивнул. – Н-да… он оказался твердым… – Священник поднялся и, постукивая янтарным зерном четок, встал за высокой резной спинкой своего кресла. – Даже если де Уэльве все же удалось обскакать людей Лоренсо и братьев де Аргуэлло… во что верю я мало… то в Монтерее скачек не будет. Вы же сами, монсеньор, твердили не раз, что дон Хуан – ваш старый друг по легиону, и, несмотря на возраст, меньше всего похож на «беременную корову». Это же ваши слова?

      – Да, боевые мечи не тупятся.

      Кальеха проехал гребешком по серебру эспаньолки и подумал: «Старик де Аргуэлло редко берет орех не по зубам, что же до душевных начал, то сия стая железным губернатором загнана в железную клетку. Нет, Эль Санто не будет церемониться с андалузцем».

      Герцог хрустнул пальцами: «Пожалуй, майор действительно