Отражение. Зеркало надежды. Галина Гончарова

решили, что выбор предоставляется тебе.

      – Это очень благородно с вашей стороны, Антон Владимирович.

      Малена говорила тихо и глухо. Ей было больно, и Антон это понял.

      – Маринка – дура! Пойми…

      – Я все понимаю. Давайте закроем эту тему?

      – Ты не сердишься?

      – У вас есть какие-то вопросы по работе?

      Малена всем видом показывала, что это – не тема для обсуждений. И Матильда восхищалась сестрой.

      Ах, как легко было бы сейчас сорваться в базарную истерику. Как просто…

      И как невозможно для герцогессы. Малена так же не могла устроить скандал, как не могла бы пройти голой по улице (леди Годиву в пример не приводим, там были обстоятельства), не могла бить посуду, кричать…

      – А жаль. Так было бы легче.

      – И мне жаль. Что в нашем мире больше этого нет…

      – Может, есть? Только мы не сталкиваемся?

      – Может быть…

      Антон хлопнул дверью кабинета. Вопросов по работе у него не было.

      Малена посмотрела на кофейную лужу на полу, на чашку… и пошла убирать. Здесь замка с прислугой нет, здесь надо ручками.

      Хорошо хоть, чашка не разбилась.

      Малена взяла ее и отнесла в санузел, вымыть.

      Там ее и нашла Женя.

      – Малечка… ты как?

      Раньше Евгения ревновала шефа. Потом поняла, что Малене он не нужен (герцогесса своего интереса никогда не показывала), и успокоилась. И даже хорошо относилась к девушке, особенно после появления Давида. Ясно же, друзья поделили поле боя, и Малена достанется Давиду, а на Антона никто не посягнет.

      – Что? – спохватилась Малена. – А, да, все в порядке.

      – Ты плачешь.

      – Это от моющего средства. Оно в глаз попало.

      Девушки так и не поняли, кто из них плакал.

      Матильда?

      Малена?

      Горько, когда на месте рыцаря в сверкающих доспехах оказывается… его ишак. Или даже ишак его оруженосца. Горько и гадко.

      Благородный человек никогда не позволит себе обсуждать женщину в таком ключе. Тем паче женщину, которая ему небезразлична. А если вот так, в мужской компании, как будто перебирают стати породистых кобыл… Малена никогда не позволила бы себе обсуждать любимого мужчину с другими. Никогда…

      И уж точно не низвела бы свои чувства до… до такого.

      Больно…

      – Антон мне все рассказал.

      – Да неужели?

      – Маринка – тварь и гадина. Она и наврать могла.

      – О чем?

      – О пари.

      – Могла. Но… не на пустом месте.

      – В смысле? – не поняла Женя.

      – Как ты думаешь, это порядочно – трепать мое имя перед каждой встречной?

      Малена даже знала, когда это произошло. Когда она отказалась ехать с парнями, наверняка…

      Гадко это. Словно мыла наелась… того самого, с мыловарни.

      Больно и тошно было Малене, а Матильда разделяла ее эмоции. Сестра же страдает!

      – Ну…

      – Я не давала повода. И мне сейчас очень неприятно. Можешь так и передать Антону Владимировичу.

      Женя вздохнула.

      – Ладно… Ты справишься?

      – Не