Ричард Длинные Руки. Демон Огня и Стали. Гай Юлий Орловский

ему коварством и бесцеремонностью северного варвара…

      Наши кони шли шагом в сторону полосы, оставленной за Огненным Демоном, словно дорожка за ползущим слизнем, очень большим слизнем.

      Мы с каждым конским шагом чувствовали нарастающий жар, но, к счастью, ветерок не в нашу сторону, удалось приблизиться на десяток шагов, там с двумя разведчиками стоит с таким же несчастным видом, как и у его хозяина, крупный конь графа Келляве, а он сам в полных воинских доспехах явно готов к бою, разве что забрало пока что поднято.

      Он оглянулся, вскрикнул мощно:

      – Ваше величество!..

      – Не жарко, сэр Гастон?

      – Есть немного, – ответил он скромно, – железо, правда, накалилось, а конь вообще дальше никак…

      – Подковы греются, – предположил я. – Земля остывает медленно.

      Он посмотрел вслед медленно отодвигающейся стене огня.

      – Этот Демон в самом деле только один?

      Я смолчал, пока информацию только начинаю собирать, Норберт сказал сухо:

      – Рассчитывали на армию?

      Он ответил мужественным голосом:

      – Конечно! Сэр Ричард сразился бы с их вероломным предводителем, а мы отважно и доблестно сшиблись бы с его нечестивым воинством!

      Я ответил подобающим тоном:

      – Мы на Юге, дорогой граф. А здесь все не так, как у людей. Потому надо быть готовыми к неожиданностям совсем неблагородного типа.

      – И не отступать, – добавил Альбрехт с ехидцей. – Мы же не кони. По крайней мере с виду.

      Келляве бурно запротестовал:

      – Отступать? Кто сказал отступать? Я надеялся вступить в бой сразу, сходя с багера!.. А здесь что? Здесь хуже, чем отступление. Здесь вообще непонятности!

      – Вся жизнь непонятность, – изрек Альбрехт. – А его величество сэр Ричард делает ее еще непонятнее и загадочнее.

      Демон Огня продолжал уходить все дальше и дальше, за обугленными пнями открылась широчайшая каменная полоса багрового цвета. На самом деле не полоса, как может смотреться с багера, а раскаленное красное поле, что пышет жаром, медленно теряя красноту и обретая солидную багровость, что, как догадываюсь, пройдет тоже, и перед нами будет сплошная гранитная плита шириной примерно в полмили, как и сказал Тамплиер.

      – Красиво, – сказал Альбрехт.

      – Не настолько, – согласился я, – как ваша шляпа, но впечатляет.

      Келляве с железным скрипом развернулся в седле в сторону Альбрехта.

      – Красиво? – спросил он с негодованием. – Красиво только то, что создано руками Господа!.. А эту мерзость создали…

      – Люди, – подсказал Альбрехт.

      – Маги уже не люди, – возразил Келляве. – Они перестали быть людьми, как только занялись нечестивой магией, запрещенной Церковью… И вообще, зачем эта плита позади?

      – А она не позади, – предположил Альбрехт. – Демон Огня ее творит перед собой, иначе провалится. Потом вползает на нее и ползет дальше. Так, ваше величество?

      – Не совсем, – ответил я, – но так, если для доступности.

      Он кивнул, удовлетворенный.

      – Думаю,