Некоторые не попадут в ад. Захар Прилепин

с места; стоял, красиво прислонившись плечом к дереву.

      Захарченко выждал с полминуты, и начал что-то говорить комкору. Некоторое время тот внимательно молчал. Затем несколько раз ответил: коротко, очень тактично, по интонации – скорей, задумчиво.

      Я стоял рядом и не особенно слушал разговоры взрослых, пока Захарченко не сказал, качнув в мою сторону головой:

      – …а на Пантелеймоновку батальон Захара зайдёт.

      Комкор поднял на меня глаза и снова едва заметно кивнул: пусть так, хорошо.

      Отношения между корпусом и гвардией Захарченко были в меру деловыми: корпус удерживал основную часть позиций, оставшееся куски фронта ушли под Батиных офицеров.

      Полноценное наступление Захарченко устроить не мог – корпус, как Главнокомандующему, подчинялся ему номинально: отчитываться о происходящем комкор обязан был, увы, не здесь, – иначе: никакого кресла-качалки и никаких мемуаров.

      Глава мог позволить себе почудачить на отдельных направлениях.

      Но ссориться Главе и комкору было совершенно ни к чему.

      Они оба входили в сложное положение друг друга.

      Разговор наш носил характер ритуальный. Я был частью ритуала: вовремя подвернулся.

      Местный офицер – нарушая субординацию – взмолился, чтоб мы ушли, наконец. Глаза у него были совершенно несчастные.

      Ещё раз пожав друг другу руки, мы попрощались с комкором и направились в разные стороны: комкор и его сопровождающий налево, а мы направо и назад.

      На другой день Глава вызвал меня к себе в резиденцию. В своей манере изложил самые трудные из возможных перспективы: будет танковая атака, – он назвал какое-то несусветное количество танков, я даже в кино столько не видел, – примерно показал на карте, где лучше всего занять позиции, на которых батальон будут давить, – и напоследок спросил для проформы: «Всё понятно?».

      – Так точно.

      Я вышел на улицу и посмотрел на солнышко.

      Сел, покусывая губы, в машину.

      Граф привычно скосился на меня, не выдавая любопытства, но уже любопытствуя.

      Тем временем я не столько думал, сколько спрашивал сам себя: это со мной? это уже где-то было? а где?

* * *

      Батальон наш расположился в дачном посёлке Донбасс, метров за пятьсот от Пантёхи. До украинских позиций был километр с гаком.

      Мы прокопали вокруг посёлка, на расстоянии двухсот-трёхсот метров, несколько линий обороны, и тем самым сократили расстояние до нашего несчастного неприятеля.

      Сами расположились прямо в домиках: смешных теремках и покосившихся коробках летнего типа.

      Из местных на весь дачный посёлок оставалось немногим более десятка гражданских: в основном старики.

      Плюс мы – рота сепаратистов, разведка, миномётчики, повара, прочие.

      Другая рота батальона сидела на располаге в Донецке, стерегла Швейка, патрулировала район, охраняла городскую вышку связи, которую несколько раз пытались подорвать специально подосланные люди.

      Роты сменялись.

      Третья рота просматривалась пока только в перспективе.

      Очередь