А ты умеешь хранить секреты?. Софи Кинселла

приглаживаю волосы и смотрю на часы за стойкой бара. До вылета сорок минут. Не так уж и много. Нервные окончания зудят, как миллионы крохотных насекомых, и я наспех глотаю остатки водки с тоником.

      – Все будет хорошо, – повторяю я себе в тысячный раз. – Все будет прекрасно.

      Мне нечего опасаться. Просто… просто… Ладно, скажу честно: я перепугана до смерти.

      16. Я боюсь летать.

      Этого я никогда никому не говорила. Уж очень жалко звучит. То есть это вовсе никакая не фобия или что-то вроде того. Мне не становится плохо в самолете, но… при прочих равных я предпочла бы остаться на земле.

      Раньше со мной такого не было, но за последние несколько лет я постепенно распустилась. Хотя знаю, что это совершенная глупость. Сотни и сотни людей летают ежедневно, и это даже безопаснее, чем просто лежать в постели. У вас меньше шансов разбиться, чем… чем найти в Лондоне мужчину, и тому подобное.

      Но все же мне это не нравится.

      Может, не помешало бы попросить еще водки с тоником?

      К тому времени как объявляют мой рейс, я успела повторить заказ дважды и теперь смотрю на мир куда оптимистичнее. Конечно, Лиззи права. По крайней мере я произвела впечатление, так ведь? По крайней мере они меня запомнили.

      Направляясь на посадку с портфелем в руках, я снова чувствую себя почти уверенной, удачливой бизнес-леди. По пути ловлю улыбки встречных, и сама широко улыбаюсь, ощущая теплый прилив дружелюбия. Вот видите, мир действительно не так уж плох. Главное – позитивный взгляд на вещи. В жизни все случается, верно? Никогда не знаешь, что ждет за углом.

      Я подхожу к самолету, и у входа, собирая посадочные талоны, стоит стюардесса с косой. Это она недавно сидела в баре.

      – Еще раз привет! – улыбаюсь я. – Вот это совпадение!

      Стюардесса смотрит на меня как на помешанную.

      – Привет. Э…

      – Что?

      Почему у нее такой сконфуженный вид?

      – Простите… разве вы не заметили?

      Она смущенно показывает на мою грудь.

      – Что там? – вежливо спрашиваю я, опускаю глаза и в ужасе застываю.

      Шелковая блузка каким-то образом расстегнулась, пока я шла по залу. Сразу три пуговицы! Края разошлись, выглядывает лифчик. Мой розовый кружевной лифчик. Тот самый, который немного полинял после стирки.

      Так вот почему все мне улыбались! Не потому, что мир прекрасен, а потому что я – Женщина В Линялом Розовом Лифчике.

      – Спасибо, – бормочу я, неуклюже возясь с пуговицами.

      Лицо горит от стыда и унижения.

      – Сегодня не ваш день, верно? – сочувственно спрашивает стюардесса, протягивая руку за посадочным талоном. – Простите, я случайно подслушала ваш разговор.

      – Все тип-топ, – бормочу я, выдавливая улыбку. – И вы правы, это не самый счастливый день в моей жизни.

      – Вот что, – тихо говорит она, – не хотите место получше?

      – Это как? – тупо переспрашиваю я.

      – Все очень просто. Вы заслужили небольшую передышку.

      – Правда? Но… не можете же вы вот так просто пересаживать