Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга первая. Рахман Агагусейн оглы Бадалов

мира», к которым, по крайней мере, в этих вопросах, осмелюсь отнести и Россию, и Азербайджан, и которые предпочитают жёсткие различия между нормальными и «идиотами», к психиатру попадают только по принуждению…

      У культуры же свои диагнозы, она давно предостерегала от «пришествия Великого Хама»[159]. Не услышали, ужасающие последствия его «пришествия», до сих пор трудно их изжить на 1/6 территории Земли, несмотря на то, что изменилась политическая карта мира.

      Одним словом, обращаюсь не к г-ну Никонову, а скорее к тем читателям, кто способен сомневаться, кто способен меняться, кто не боится быть слабым и мягким, и кого могут смутить развязные и, в этом смысле безапелляционные, суждения г-на Никонова.

      Так вот, не считайте, что «крах феминизма», который торжественно объявляет убеждённый в собственной непогрешимости российский «мачо», имеет хоть какое-то отношение к присутствию человека в XXI веке.

      Другой вопрос, что возможно феминизм перестанет быть актуальным в той мере, в какой можно будет говорить об ослаблении мужской доминации, не говоря уже о мужском шовинизме. Если мужской шовинизм и сохраниться, то только как проявление несусветной сумятицы в головах мужчин, особенно в странах «третьего мира». Но и в этих странах это вопрос времени.

…дадим слово «идиотке» Андреа Дворкин

      Чтобы не сбиваться больше на тон, стиль, интонацию г-на Никонова процитирую «идиотку Андреа Дворкин»:

      «Власть мужчины – это первое метафизическое утверждение самости,

      Я есмъ, которое существует как априори, как базовое основание, как абсолют, не требующий ни приукрашиваний, ни извинений, индифферентный как в отношении опровержений, так и в отношении брошенного вызова…

      Первый догмат идеологии мужского превосходства состоит в том, что мужчины имеют эту самость и что женщинам, по определению, её не достаёт.

      Мужская самость кажется весьма противоречивой.

      С одной стороны, она даёт право брать всё, что угодно для того, чтобы поддерживать и улучшать себя, иметь всё, что ей нужно, любой ценой.

      Фактически, здесь нет противоречия, лишь обычный простой круг: природа мужской самости в том, что она берёт.

      Таким образом, по определению, абсолютная самость выражается в абсолютном праве брать всё, в чём она нуждается для поддержания себя.

      Вот почему неизменная мужская самость сводится к крайнему дорефлексивному паразитизму.

      Самость является утверждением (сделанного в обход разума и тщательного анализа), что можно поставить знак равенства между тем, что хочешь, и тем, чем являешься.

      В стиле Декарта[160] это утверждение может быть выражено так,

      «я хочу и я вправе это иметь, поэтому я существую».

      Надеюсь, читатели обоего пола вчитаются в слова «идиотки», и поймут, что, не стоит всерьёз принимать заявления о «крахе феминизма» в силу того, что они сделаны вопреки здравому смыслу и в обход разума.

      Мало ли что может прийти в голову упоённому своей властью мужчине, который снисходительно разглядывает окружающий

159

Строка из стихотворения русского поэта-монархиста Сергея Бехтеева «Великий Хам».

160

Декарт Рене – французский философ, математик, механик, создатель аналитической геометрии.