Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга первая. Рахман Агагусейн оглы Бадалов

финал (и не только финал!) совсем не кондовый, и не плакатный. И могу вообразить как я тогда, вчитывался в эти строки, испытывая восторг, и мало обращал внимание, что это книга о печали, о том, что безвозвратно уходит, навсегда.

      Неожиданно вспомнил историю, которую рассказывает А. Ф. Лосев в своей книге «Диалектика мифа».[120]

      …Молодая девушка влюбляется в молодого священника, в его облик, в его проповеди. Она признаётся молодому священнику так страстно, что тот решает разорвать путы своего сана. Но когда тот является перед молодой девушкой, в обычном цивильном костюме, без бороды, свежевыбритый, наваждение вдруг исчезает. Девушка не в состоянии полюбить этого, совершенно другого человека…

      Конечно, философ А. Ф. Лосев и писатель Р. Фраерман, бесконечно далеки друг от друга. Но, в конце концов, свои мифы могли быть и у 17-ти летней Анки, хотя в те годы никто не посмел бы признаться в существовании советских мифов. Поэтому и запретили книгу Лосева «Диалектика мифа».

      Так что же в этой повести собственно «феминного»?

      В сущности ничего, если не считать право на томление, на неожиданные, непрогнозируемые перепады в женской душе (пусть ей всего 17 лет), на восторг перед жизнью, который может мгновенно рухнуть при виде «шрама» на лице. В маскулинной стране, где не было секса-[121], где людей следовало закалять как сталь[122], где гордились тем, что из советских людей «гвозди бы делать»[123], такая книга в полной мере может считаться настолько же феминистической, насколько крамольной.

      Остаётся загадкой, что-то, тогда мне неведомое, разбудила во мне эта повесть или что-то привнесла,

      …сложный вопрос, не только для этого случая, наблюдая за младшей внучкой, я все пытался понять, что-то она узнаёт вовне или что-то в ней «разбуживается» (часто употребляю именно такой глагол), но так и не нашёл ответа…

      действительно ли линия от меня десятилетнего, от этой повести, тянется к моим будущим прозрениям, и моему феминизму. Или всё это я придумал.

      Но ведь придумал именно так, а не иначе. И это уже есть ответ.

      Во всех случаях, и сегодня считаю, что Рувим Исаевич Фраерман, был прекрасным детским писателем.

      Не только для своего времени.

…мои первые гендерные миниатюры

      В 60-е годы прошлого века с жадностью неофитов мы открывали для себя мировую культуру.

      Менялась страна, Советский Союз, менялся Азербайджана, менялся Баку.

      Молодёжь вышла на улицу города, не для митингов (тогда мы об этом и не помышляли), просто для того, чтобы встречаться друг с другом, чтобы закрепить новую форму публичного общения, которая была неведома нашим родителям. Мы были молоды, полны надежд, и мало задумывались над тем, что произойдёт со страной, и с нами.

      Кумирами поколения в те годы стали Хемингуэй[124] и Ремарк[125]. Известный портрет Хемингуэя в грубом свитере появился во многих квартирах и стал знаком принадлежности к клану «своих», которые читают те же книги, смотрят те же

120

Лосев Алексей – русский советский философ. Философская книга «Диалектика мифа» была опубликована в 1930 году, но позже была конфискована.

121

«В СССР секса нет» – крылатая фраза, которая была сказана в 90-е годы прошлого века, на телемосте между Ленинградом и Бостоном СССР и США, в котором участвовали только женщины. С тех пор фраза стала нарицательной.

122

«Как закалялась сталь» – известный в Советском Союзе роман Николая Островского.

123

«Гвозди бы делать из этих людей» – строчка из стихотворения «Баллада о гвоздях» советского поэта Николая Тихонова.

124

Хемингуэй Эрнест – американский писатель.

125

Ремарк Эрих Мария – немецкий писатель.