Уголовная ответственность за геноцид (статья 357 УК РФ). Георгий Москалев

поставленным законодателем перед гл. 34 УК РФ. Следовательно, руководствуясь предложенной интерпретацией законодательной формулировки направленности создания жизненных условий как действия, образующего геноцид, основным непосредственным объектом этого преступления нужно признать только безопасность национальных, этнических, расовых или религиозных групп.

      Специфику имеет основной непосредственный объект геноцида, совершаемого путем принудительной передачи детей из одной группы, указанной в диспозиции ст. 357 УК РФ, в другую группу. В отечественной уголовно-правовой доктрине одними авторами утверждалась возможность совершения геноцида в отношении представителей расовой группы путем принудительной передачи детей 162. Другие высказывали осторожные суждения о том, что при совершении геноцида такими действиями «речь, скорее всего, должна идти об утрате тех свойств, которые не передаются по наследству»163.

      С нашей точки зрения, при передаче ребенка из одной человеческой группы в другую возникает препятствие для усвоения или утраты тех качеств, которые определяют его личность как члена той или иной группы. В результате численность таких групп уменьшается (вплоть до полного исчезновения). Говорить здесь можно только о качествах, характеризующих члена человеческой группы, которые не передаются по наследству. Иное понимание делает невозможным уничтожение группы, так как потеря физиологических признаков принадлежности ребенка к той или иной группе, например цвета глаз, волос и т. д., невозможна в принципе, в том числе и в случае передачи его в другую группу. Из всех групп, указанных в диспозиции ст. 357 УК РФ, расовая группа определяется исключительно по внешним признакам, передаваемым по наследству164. Таким образом, угроза безопасности расовой группы объективно не может быть создана при совершении геноцида путем принудительной передачи детей из одной расовой группы в другую. Значит, основной непосредственный объект геноцида при принудительной передаче детей включает безопасность только национальной, этнической или религиозной группы. Приведенная нами аргументация должна способствовать устранению существующих в отечественной доктрине сомнений в правильности этой позиции.

      Проблемным является определение дополнительного обязательного и дополнительного факультативного объектов геноцида. Дополнительный объект – это общественное отношение, которому причиняется вред или создается угроза причинения вреда лишь наряду с основным непосредственным объектом165. Его уголовно-правовая защита осуществляется не самостоятельно, а в неразрывной связи с основным объектом166. Таким образом, дополнительный объект охраняется соответствующей нормой уголовного права попутно, тогда как при других обстоятельствах он заслуживает самостоятельной уголовно-правовой охраны167.

      Различают две

162

См.: Панкратова Е.Д. Уголовно-правовая характеристика геноцида: дис. … канд. юрид. наук. С. 113; Лошенкова Е.В. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / А.А. Ашин [и др.]; под ред. А. И. Чучаева. М.: Контракт, 2010. – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».

163

Вартанян В.М. Уголовная ответственность за геноцид: дис. … канд. юрид. наук. С. 104.

164

См.: Прохоров Б.Б. Экология человека. Понятийно-терминологический словарь [Электронный ресурс]. – URL:http://www.human_ecology.academic.ru/ (дата обращения: 11.12.2013).

165

См.: Таций В.Я.Объект и предмет преступления в советском уголовном праве. С. 100.

166

См.: Новоселов Г.П. Полный курс уголовного права: в 5 т. Т. I / Ю.В. Голик [и др.]; под ред. А.И. Коробеева. С. 351.

167

См.: Уголовное право России. Часть общая: учебник для вузов / Р.Р. Галиакбаров [и др.]; под ред. Л.Л. Кругликова. М.: Волтерс Клувер, 2004. С. 56.