Экология русского языка. Александр Сковородников

знамение. <…> Понимаем ли мы, осознаем ли мы, что с заменой русских слов на англицизмы, употребляя в разговоре ненормативную лексику, мы предаем своих пращуров, подаривших нам, по меткому выражению Н. Языкова, “Метальный, звонкий, самогудный, / Разгульный, меткий наш язык!”, и фактически совершаем свое национальное самоубийство”» («Отстоим свой язык – сохраним свой народ». 07.06.2013. URL: http://kprfkrsk.ru/content/view/4583/2/ (дата обращения – 29.09.2015)).

      На засилье иноязычных заимствований обратили внимание даже иностранцы. Так, Джулиан Генри Лоунфельд, поэт, переводчик, специалист по русской литературе, пишет: «…После развала СССР вы, к сожалению, взяли от нас в основном самое отвратительное. Пошлое ТВ, “шоу-бизнес” и весь этот грубый корпоративный язык: “бренды”, “сервисное обслуживание”, “ланч из сифуда”, “бизнес-суп”, “контент”, “ремейк”… Ужас! Эта так называемая чипсовая культура не имеет ничего общего с настоящей американской культурой. На самом деле наше наследие – Эдгар По, Генри Лонгфелло, Марк Твен, Эрнест Хемингуэй, Скотт Фицджеральд, Теодор Драйзер, Уильям Фолкнер и многие другие. У нас тоже есть душа, поверьте!» (из интервью с Д. Г. Лоунфельдом // ЛГ. 2014. № 19).

      3.2. О причинах и следствиях синдрома иноязычных заимствований

      Возникает вопрос: каковы причины такого длящегося несколько веков бездумного, некритичного преклонения наших людей (прежде всего так называемой элиты) перед всем иностранным? Некоторые объясняют этот феномен результатами реформ Петра Великого, а также особенностями национальной психологии. Например, Д. С. Мережковский пишет: «“Страшно свободен духом русский человек”, – это говорит Достоевский, указывая на Петра. В этой-то страшной свободе духа, в этой способности внезапно отрываться от почвы, от быта, истории, сжигать все свои корабли, ломать все свое прошлое во имя неизвестного будущего, – в этой произвольной беспочвенности (курсив автора. – А. С.) и заключается одна из глубочайших особенностей русского духа. <…> Самоотрицание, самосожжение – нечто нигде, кроме России, невообразимое, невозможное» [Мережковский 1991: 36]. По сути дела, на беспочвенность, ведущую к нигилизму, указывает В. В. Розанов: «Нигилизм. – “Что же растет из тебя?” – Ничего. / Над “ничего” и толковать не о чем. / – Мы не уважали себя. Суть Руси, что она не уважает себя» (выделено мной. – А. С.) [Розанов 1990: 8]. С тех пор, когда писались эти слова, прошло почти сто лет, а неуважение к самим себе, к своей культуре и языку так и осталось. Об этом свидетельствует, например, редакционная статья в «Литературной газете». Привожу отрывок из нее: «А ведь их уже миллионы – россиян, которые чуть что, обязательно сошлются на американскую или европейскую практику. К любой теме у них найдется волшебная иллюстрация чужого превосходства, магический аргумент “а вот в Америке”, “а вот в Европе”… С конца 80-х нас приучили к этой логике – считать что-либо зарубежное заведомо прогрессивным, а всякое свое – априори отсталым. <…> Да, и еще. Что-то нужно делать с кириллицей. Она, безусловно,