Пастушок. Григорий Александрович Шепелев

будет гораздо лучше, если сперва напишете заключение.

      Стол имелся. Стул придвигала Ксения. Пока Женька вводила девочке анальгин и корчила рожи, чтобы её рассмешить, Ася за столом развернула такую масштабную писанину, что признаки нетерпения начала проявлять даже адвокат, уж не говоря про двух автоматчиков. Наконец, поставила точку, и, взяв листок, отправилась с адвокатом в другую комнату. В совещательную. Их не было минут десять. Всё это время Женька сидела с Анечкой, и они улыбались одна другой, как две ненормальные. Разговаривать запрещалось, поскольку Женька не обладала врачебными полномочиями.

      – Пошли, – сказала ей Ася, когда вернулась. Она вернулась одна и была мрачна. Женька поднялась.

      – Вы уже уходите? – очень тихо спросила Анечка.

      – Да, – ответила Женька, проститься ведь было можно, – ещё увидимся. Давай руку.

      Анечка улыбнулась и протянула руку. Рука была очень тонкая и казалась почти прозрачной. Ася и Женька крепко её пожали и быстро вышли.

      Приставы и бойцы Росгвардии кое-как спасли их от журналистов. Те всё равно пытались им задавать разные вопросы, крича на весь коридор. Но две медработницы понимали, что лучше не реагировать, потому что любое слово, произнесённое ими, будет искажено, исковеркано и едва ли принесёт пользу. Гвардейцы их довели до самой машины.

      – Ты говорила с судьёй? – обратилась Женька к своей напарнице, когда дядя Володя завёл мотор и «Скорая помощь» тронулась.

      – Говорила.

      – Так расскажи!

      – Нечего рассказывать, – раздражённо махнула Ася рукой, достав сигарету, – вхожу, а она сидит, кофе пьёт вместе с секретаршей и прокуроршей. Все три хохочут – похоже, над анекдотом, который им рассказал какой-то урод в мундире. Он не сидел, а стоял. Я ей объяснила, что речь, скорее всего, идёт о почечной недостаточности, нужна госпитализация. И официально вручила ей заключение.

      – А она?

      – Сказала: «Спасибо, мы примем к сведению». И выставила. Лениво махнула ручкой – иди, мол, к чёртовой матери, не мешай анекдоты слушать!

      Дядя Володя вырулил на Садовое. Женька крепко задумалась, глядя вдаль, на поток машин и стёкла домов, сияющие под солнышком. Даже здесь, где всё было сделано человеческими руками, приход весны впечатлял, менял настроение, уносил мечтами к дальним дорогам.

      – Аська, там был орёл? – вдруг спросила Женька. Ася курила, слегка опустив стекло и слушая ветер.

      – Какой орёл?

      – Двуглавый, с когтями.

      – Был. На стене. И в зале суда он висит. А что?

      – Как думаешь, он отпустит двух серых мышек?

      – Вряд ли, – ответил дядя Володя, переключая скорость, – он двухголовый. Если, к примеру, два человека долго вместе живут, им не удаётся сообща сделать и самый простой поступок. А доброта – штука сложная.

      Через сорок минут, читая в смартфоне новости, Ася с Женькой узнали, что их недавнюю пациентку вместе с подельницей Мещанский районный суд города Москвы оставил под стражей.

      Глава шестая

      Лёшка