На задворках Великой империи. Книга первая: Плевелы. Валентин Пикуль

надо всем его пустословием, когда он стоял перед царскими позлащенными дверями…

      Потому и сейчас правовед был взволнован – часто-часто и мелко-мелко крестил себя возле пупка. Герольдмейстер, доложив о нем императору, распахнул перед князем двери.

      – Его величество, – сказал он.

      Мышецкий шагнул вперед и очутился в тесной угловой комнате, окна которой выходили прямо на взморье. Образцовый порядок царствовал на небольшом столе, чернильница была прихлопнула крышкой. Несмотря на холодный воздух, дверь на улицу стояла открытою настежь, и в проеме ее, на сером фоне морского льда, виднелся большой топор, воткнутый сверху в чурбан, похожий на плаху.

      А вот и сам дровосек, одетый, словно палач, в яркую малиновую рубаху (такие рубахи носили царскосельские стрелки). Николай стоял, слегка расставив ноги, и – что поразило Мышецкого – свободно почесывал себе под мышкой.

      Покончив с чесанием, его императорское величество проследовали от стены до стола и высочайше соизволили подержать в руке тяжелое пресс-папье, как бы взвешивая его.

      Мышецкий разогнулся от низкого поклона.

      Оба молчали.

      Николаю надо было говорить первому, но по всему было видно, что сегодня он уже наговорился. Император устал, просто ему все это уже надоело. Наверное, он даже не знал, с чего начать, и потому сказал очень обыденные слова:

      – А сегодня, князь, как будто запахло весною…

      – Да, ваше величество, и, мне думается, в Уренской губернии, когда я заступлю на свой пост, весна будет уже в разгаре…

      Император вскинул на него серые, чуть-чуть припухшие глаза:

      – Мне очень хорошо отзывался о вас мой дядя Алексей… Вы что, князь? Тоже играли?

      Сергей Яковлевич невольно съежился.

      – По просьбе вашего августейшего дяди, – не сплоховал он с ответом, – я пытался изыскать систему, ваше величество.

      Николай слегка призадумался.

      – Напрасно, – ответил он. – Система в баккара – хлеб англичан. Она очень проста: следует делать ставки «против серии» до конца игры, с учетом на прогрессивное удвоение…

      Император вдруг спохватился и переменил тон:

      – Кстати, кто там в Уренске губернатором?

      – Статский советник Влахопулов, ваше величество.

      – А-а, помню… Его особо отличал еще мой батюшка. Прибудете на место, – кланяйтесь от меня. Я старых слуг не забываю. Так и скажите ему.

      – Благодарю, ваше величество. Знаки вашего благоволения особо приятны для людей, служащих на окраинах великой Российской империи.

      – А что там с икрой? – неожиданно произнес император. – Я слышал, что икра пропадает. Гниет… Ежели не хватает соли, то вам следует наладить работу градирен.

      Мышецкий уже заглотнул в себя водух, чтобы выразить недоумение: ведь Уренская губерния, в которую он едет, бедна рыбным промыслом, но вовремя сдержался.

      – Обещаю, ваше величество, – сказал он.

      – Также и… земцы! – вдруг выговорил Николай. – Я им не доверяю. Особенно – тверичанам.

      «При