Кина не будет. Александр Каневский

другое.

      – Как вода?

      – Прибывает, – ответил кто-то из пассажиров.

      – Муж у меня там… на островах, – ни к кому не обращаясь, сказала Нина.

      – Он кто?

      – Рыбовод. Романчиков фамилия.

      – Романчиков? – обернулся один из рабочих. – Маленький такой, шустрый?

      – Знакомы? – живо спросила Нина.

      – Ещё бы! Змей очкастый! – У него был хриплый, резкий голос. – Прошлым летом я на пойме работал. Продуктов не подвозили, одна консерва. А рядом – пруд, рыбы, во! Ну а у нас тол. Мы по шашке в карман, и айда вчетвером. Взяли лодчонку – плывём. Только рванули – наперерез лодка. А в ней – он! – Рассказчик кивнул в сторону Нины: Следил за нами в очки, зараза! Гребёт, портфелем машет и кричит: «Стой, стрелять буду!»

      – Пистолет был? – спросил кто-то.

      – Нет. На пушку взял!

      Переваливаясь на размытой дороге, идёт автобус. Все на тех же местах. Только парень стоит, освободив Нине место.

      – Нет, нет, сидите! – говорит она. – Нам до Ельцовки только.

      – Ого! – встрепенулся рыжий. – Это от дороги километров десять!

      – Я доброшу! – бойко вызвался шофёр, но рыжий накинулся на него:

      – Что? Ты поговори, поговори! Я те подброшу!

      В это время рассказчик продолжает свою историю:

      – Выволок, значит, нас на бережок. Достаёт из портфеля бумагу, протокол пишет… Убытку, говорит, тысячи на две!

      – Ого!

      – И за что?! – продолжает рассказчик. – Хотя бы рыба была, а то… Шпроту видел?

      – Ну?

      – Так шпрота против неё кит! Да-а… А он (снова кивок в сторону Нины) – толкует, что ей цены нет! Словом, до сих пор в день получки его вспоминаю.

      – Вычитают?

      – Ага… Алименты. На рыбьих детей.

      Рассказчик снова взглянул на Нину:

      – Женщина вроде ничего, а муженька выудила…

      – А по-моему, парень правильный, – перебил его рыжий, – один на четверых пошёл!

      – Живодёр! Штраф содрал…

      – А ты думал, к ордену тебя представят?! Человек, может, в того малька душу вложил, а ты шашкой!.. Тунеядец!

      Большинство пассажиров явно на его стороне.

      Автобус остановился.

      – Ельцовка направо. Выходите! – сказал шофёр.

      – Ты чего? – взъярился рыжий. – А ну, поворачивай!

      – Так десять километров… Сам кричал.

      – Ты поговори, поговори, я те крикну!

      Автобус поворачивает на Ельцовку. Рыжий поднимается со своего места, становится рядом с парнем, поворачивается к Нине:

      – Сели бы, а?

      Снова покачивается автобус. Стоят уже все, кроме рассказчика.

      – Садитесь!..

      Нина не выдерживает и, рассмеявшись, садится. Тогда все радостно тоже начинают рассаживаться, но машина рывком останавливается, чуть не сбив всех с ног.

      – Ельцовка! – кричит шофёр.

      Проливной дождь, Нина и Метелёв идут по лесной просеке.

      Дождь кончается. Они выходят к добротному домику лесника. На крыльце женщина лет сорока пяти, крепкая,