Тень ветра. Карлос Руис Сафон

тех, что под номером два и выходят на улицу, – да. Но так как это мансарда, здесь все немного по-другому, – объяснила консьержка. – У кухни и чулана есть слуховые оконца. Вдоль по коридору – три комнаты, в конце – ванная. Довольно удобно, похожая квартира у моей Исабелиты, правда, теперь здесь как в могиле.

      – А вы знаете, какую комнату занимал Хулиан?

      – Первая дверь – спальня, вторая ведет в самую маленькую комнату. Скорее всего это она и есть.

      Я углубился в коридор. Краска лоскутами свисала со стен. Дверь в ванную была приоткрыта. Из зеркала на меня смотрело лицо. Оно могло быть моим – или той сестры Хулиана, что жила в зеркалах. Я попытался открыть вторую дверь.

      – Она заперта на ключ, – сказал я.

      Женщина удивленно посмотрела на меня:

      – Но в дверях нет замков.

      – В этой есть.

      – Наверное, его врезал старик, потому что в других квартирах…

      На пыльном полу я обнаружил цепочку следов, которые вели к запертой двери.

      – Кто-то входил в комнату, – сказал я. – Совсем недавно.

      – Не пугайте меня! – вскинулась консьержка.

      Я подошел к другой двери. Замка не было. Я толкнул ее, и она с ржавым скрипом легко отворилась. В центре стояла полуразвалившаяся кровать с балдахином, желтые простыни напоминали саван. В изголовье висело распятие. На комоде – небольшое зеркальце, тазик для умывания, кувшин. Рядом стул. У стены стоял шкаф с приоткрытыми дверцами. Я обогнул кровать и оказался у ночного столика, накрытого стеклом, под которым можно было разглядеть старые фотографии, извещения о похоронах и лотерейные билеты. На столике стояла музыкальная шкатулка из резного дерева, рядом лежали карманные часы, на которых навсегда застыло время – пять двадцать. Я попытался завести шкатулку, но после шести нот мелодия захлебнулась. В ящике ночного столика я обнаружил пустой футляр для очков, щипчики для ногтей, обтянутый кожей флакон и медальон с изображением Богоматери Лурдской.

      – Где-то должен быть ключ от той комнаты, – сказал я.

      – Наверное, он у управляющего. Нам бы поскорее уйти отсюда…

      Мой взгляд наткнулся на музыкальную шкатулку. Я открыл крышку: внутри, блокируя механизм, лежал золотистый ключ. Я вынул его, и шкатулка снова заиграла. Я узнал мелодию Равеля.

      – Думаю, это тот самый ключ, – улыбнулся я консьержке.

      – Послушайте, если дверь заперта, то явно неспроста. Хотя бы из уважения к памяти умершего…

      – Донья Аурора, если хотите, можете подождать меня в привратницкой.

      – Вы сам дьявол и есть. Ладно, идите открывайте.

      16

      Вставляя ключ в замок, я ощутил на своих пальцах легкое дуновение холодного воздуха из отверстия в замочной скважине. На двери в бывшую комнату своего сына сеньор Фортунь установил огромный засов, почти в три раза больше щеколды на входной двери. Донья Аурора наблюдала за мной с некоторой опаской, словно я собирался открыть ящик Пандоры.

      – У этой комнаты окна выходят