Не к ночи будь помянута. Надежда Валентиновна Гусева

телефон. Я посмотрел на номер и отключил звук. Ты тоже… туда же.

      За окном стояла кромешная ночь. Почему-то такие ночи бывают именно в начале осени – тихие, густые и беспросветно чёрные. Я вспомнил, что неплохо бы попить, вернулся и высосал остатки из носика чайника. На язык налипли песчинки накипи, и я раздражённо плюнул в раковину.

      Кот рысью помчался за мной в спальню, куснул меня за пятку, прыгнул на одеяло и затарахтел.

      – Уймись, блажной, – сказал я, зевая.

      Всё. Ни котов, ни Ань, ни мам… Достали. Я лёг на спину, вытянул ноги и положил руки под голову.

      4

      Тишина.

      Тишина Великая и Первичная.

      Она была всегда. И она же была – тьма.

      Я находилась прямо посреди неё, в её вечной глубине, я плыла в ней, нет, не плыла, я была неподвижна.

      И больше – ничего. Исчез мучительный гул, бессмысленные монотонные звуки, бесчисленные голоса. Как хорошо. Я умерла. Вот и всё.

      Вечность. Позабытое ощущение лёгкости  и покоя. Меня больше не будет. Так вот как это бывает. Я была снаружи, а не внутри – прямо вокруг тела, в воздухе. Но воздуха тоже не было, как не было света и звуков. Ничего.

      Ничего, кроме одного вопроса. Он родился во мне, и я должна была ответить. По-другому нельзя. То был выбор пути.

      И я ответила. Это было как выдох, как движение во сне, как прикосновение холодного ветра к голой коже, как завершающий мазок на картине…

      Это было ДА.

      А потом я засияла во тьме. Я не могла этого видеть, но знала. Я стала светом.

      Время исчезло. Для меня. Но всё-таки оно было. Где-то там… Может, прошла минута, может, сутки или год. И в тишине появились звуки. Они, конечно, были и раньше. Знакомые. Очень знакомые.

      Я дышала.

      И у меня билось сердце.

      И в ту секунду, когда я это осознала, целая буря мыслей и эмоций вдруг навалилась на меня, грозя раздавить. Безотчётный страх, сожаление, бурный восторг, умиление, злость, обида – всё смешалось, а потом разделилось на фракции и легко успокоилось.

      То были мои мысли.

      И я могла думать совершенно безнаказанно, не рискуя  взорвать мозг приступами боли, не вызывая страшных и мерзких фантомов. И я всё помнила. Всё.

      Я вздохнула глубоко и свободно. Воздух наполнил лёгкие и опьянил.

      Я поняла. Такое бывает. Люди перед смертью иногда вспоминают, то, что давно позабыли. Паралитики начинают двигаться, слепые прозревают. Неужели я должна пройти и сквозь это? Вот он, последний подарок.

      Я вновь вздохнула. Как неприятно пахнет. Неужели от меня?

      А может быть, я смогу.... Я задержала дыхание, заволновалась и… пошевелила пальцами руки. По коже будто просыпался мелкий песок, скользнула  хлопковая простыня, ногти чуть царапнули ладонь.  Этого не может быть.

      Сердце забилось сильнее.

      А  сейчас… только попробовать… в последний раз, пожалуйста.

      Один. Два. Три. Четыре. Пять.

      Я  открыла глаза.

      И тут же испугалась, судорожно вдохнула и зажмурилась от нестерпимо яркого света.

      Какое-то время я неподвижно лежала с закрытыми глазами, пытаясь