Не к ночи будь помянута. Надежда Валентиновна Гусева

планы пустили всё под откос. Она позвонила в пятницу.

      – Герочка, маленький.

      Уменьшительно-ласкательные суффиксы в разговоре с мамой означали только одно – ей чего-то позарез надо, и я от этого  точно не буду в восторге.

      – Да, внимательно слушаю.

      – Герунчик, нужна твоя помощь.

      Кто бы сомневался.

      – Опять уезжаешь.

      – На этот раз всё так не просто. У меня аттестация на носу, а тут такая возможность! Узнала буквально только что. Такая конференция, ты себе не представляешь! Да, представь, оплачиваются билеты и гостиница. Я только что заказала билеты.

      Ну конечно! А то я не знаю. Узнала ты, как минимум, месяц назад. Билеты, небось, пылью покрылись.

      – Куда теперь?

      – Владивосток. Хочу ещё слетать в Китай. Но это потом, ненадолго.

      У-у, это было серьёзно.

      – На сколько?

      – Видишь ли… там ещё будет обучение, вроде курсов повышения. Всё уже оплачено. А потом… Герчик, я бы съездила ещё к тете Кате. Ну, раз уж такое дело, чтоб потом не выбираться.

      Всё хуже и хуже.

      – Она ведь не в Китае живёт.

      – Нет, но раз уж…

      Ладно, не хорошо заставлять родную мать выкручиваться. Тётя Катя, так тётя Катя.

      – Сколько тебя не будет?

      – Около месяца. Ну, может, недели три.

      Это значит,  месяц я буду тратить три часа в сутки на дорогу в университет и обратно, а если пойду на работу, то плюс ещё часа полтора!

      – Мам, это всего лишь квартира. Вокруг таких тысячи. Вероятность того, что ограбят именно нас…

      – Герчик, ничего мне не говори. Я очень, слышишь, очень тебя прошу. Всего три недели. Да, я знаю, тебе неудобно, но ведь у тебя машина.

      – Да пробки дикие, мам! Ну, дай ключи соседке.

      – Нет, нет, нет. Пустить чужого в дом! Знаешь, есть такие люди, которые только этого и ждут.

      Я представил картинку. Наша соседка напротив, дряхлая полуглухая бабка Клава, только этого и ждёт, наблюдает в глазок с табуретки и ведёт дневник наших явок, а когда, наконец, никого не оказывается дома, набирает номер на своём допотопном телефоне с диском и говорит шепеляво: «Шеф, всё чисто. Можно брать».

      Я знал, что спорить бесполезно. Если у человека фобия, надо либо его лечить, либо смириться и не пугать лишнего. У меня вот тоже… фобия, и что теперь?

      – Герочка.

      – Да ладно, мам. Езжай спокойно. С тебя как всегда еда.

      – Я всё уже приготовила. Оставлю записку, где что лежит и когда что есть. Сначала съешь борщ, он вчерашний, котлеты, рыбку замариновала, в морозке пельмешки, грибочки, но с ними осторожнее, мало ли что.

      Ага, только что она узнала.

      – Герасим со мной. Если нагадит тебе в тапки, я не виноват.

      – А нельзя ли куда-нибудь…

      – Нет.

      – Ну ладно. Ты мой сладенький сыночек. Да, я всё понимаю, если тебе захочется пригласить Анечку или… ещё кого, то конечно. В пределах разумного, конечно, никаких диких оргий.

      – Ну вот, а так хотелось.

      – Гер!

      – Мам,