Present Continuous. Александр Николаевич Уров

нам счастье! – кричали селяне. – Наконец-то мы будем счастливы.

      Всё население города собралось на площади поглазеть на необыкновенную корову. Кто первый назвал её Чугуньей, тоже неизвестно, однако уже к вечеру повсюду слышалось:

      – Да здравствует Чугунья! Да здравствует Чугунья!

      Так в Селяне появились Надежда на Счастье и Вера в Чугунью.

      На следующий день люди стали готовиться к счастью. Они основательно вычистили улицы своего города, навели порядок в домах, приоделись. Поэт начал поиск новых рифм, но почему-то всегда выскакивала «врунья». Зануда практически не ворчал, а Жадинаговядина на всякий случай построил во дворе еще один огромный сарай. Подготовка к Счастью насколько увлекла их, что недавние враги становились друзьями, забывались обиды, люди стали добрее друг к другу.

      Прошёл месяц, но обещанного счастья всё ещё не было. А Чугунья тем временем исправно пожирала всё, что ей приносили. Скоро люди заметили, что животное заметно увеличилось в своих размерах. Чугунье стало тесно в прежнем сарае, и её перевели в другой, более просторный. С каждым днём Чугунья требовала всё больше и больше пищи.

      «Вероятно, ей надо больше есть, чтобы принести нам счастье», – думали люди и, оставив на время свои дела, отправлялись на заготовку припасов для Чугуньи.

      В один из дней случилось странное и необъяснимое.

      Когда корова привычно двинулась к площадке с многочисленными корытами полными еды, путь ей преградил Двабогатыря. Чугунья, едва не наступив на мальчишку, остановилась и посмотрела вниз: кто это там путается под ногами? Взгляды их встретились и какое– то время читали друг друга. Затем коровьи глаза стали наливаться кровью, испепеляющая ненависть брызнула из них веером. Стоящие рядом с мальчиком селяне опрокинулись с криком и болью. Но Двабогатыря спокойно стоял и продолжал смотреть на Чугунью, потом он перевернул все корыта и заговорил на своём непонятном языке.

      Заметно было, что Чугунья испугалась, она стала пятиться, жалобно мычать, как будто прося помощи. И помощь пришла. Пришедшие в себя селяне, очнувшись от того, что кто-то, пусть даже вчера родной, посмел поднять руку на самое святое и сокровенное, набросились на мальчишку и стали избивать его.

      – Вот сволочь, – сбили его с ног здоровенные мужики.

      – Гаденыша пригрели, – пинали ногами скрученное тело женщины.

      Слишком быстро истек срок годности выданной недавно доброты.

      – Не смейте трогать его! – кричала Линга, пытаясь пробиться сквозь толпу. – Не смейте его трогать!

      Наверное, она и спасла Двабогатыря от смерти, накрыв его своим телом и приняв часть ударов на себя. Потом их обоих бесчувственных бросили в телегу и вывезли прочь из города. Часа через три заброшенную телегу отыскал Удр. Линга уже очнулась и безуспешно пыталась вернуть к жизни Двабогатыря. Увидев волка, девочка сначала испугалась, но вскоре, судя по действиям зверя, поняла, что не надо его бояться. И действительно, тщательно вылизанный волком юноша скоро открыл глаза