Карантинная зона. Павел Шушканов

с ума от бессонницы в местной гостинице, пока, наконец, плюнув на все, не отправился курить на крыльцо. И сидел там, кутаясь в куртку и стуча зубами от холода, пока не рассвело. Тут все было немного иначе. Небо затягивали тучи, но дважды мне казалось, что восходило солнце. Я открыл окно и услышал шум дождя. По пустым аллеям текли потоки воды. Башни главного корпуса окутывала колыхающаяся дымка. На скамье под высоким деревом, опустив голову, сидел человек в ярко зеленой куртке. Видимо такой же полуночник как я, решивший прогуляться, но застигнутый дождем.

      Комнату наполнила прохлада и я, завернувшись в тонкую простынь, задремал. Снилась Марина. Еще черные короткие волосы и зеленые глаза. «Ты сумасшедший, Богдан». Я так и не сказал ей что уезжаю и куда уезжаю. Оставил письмо на столе, а ключи от моей квартиры у нее были. Неправильно и по-свински, но она так и не позвонила за эти дни, пока я не перешел рубеж аномальной зоны. Тут я был уже недоступен ни для ее звонка, ни для ее обид на отсутствие предложения. Мне снилось, что она читает письмо, комкает его и бросает в стену. Стена рассыпается в прах, и она проваливается вместе с ней в пустоту, пытается уцепиться за крошащиеся кирпичи, а я смотрю на нее сквозь окно тамбура.

      Нарастающий пиликающий звук вырвал меня из сна. Девять утра. Собеседование через час. Я доел оставшееся со вчерашнего дня яблоко, умылся в общей ванной и отправился искать психолога, ощущая всем телом, что так необходимый сон наконец начинает настигать меня.

      Аллея вела к главному корпусу. Незнакомец в зеленой куртке исчез, а на широком тротуаре начинали подсыхать лужи. Я вошел в те самые огромные двери, но на этот раз отправился прямо к лестнице, у которой на огромных стендах виднелись план здания и масса другой полезной информации.

      – Кафедра альтернативной оптики, отдел ксенологии, – читал я вслух, – плановый отдел, лаборатории кафедры общей теории искажения. Ага, психолог.

      По лестнице спускались две девушки и парень в наушниках. Одну из девушек я узнал – на этот раз она была не в полотенце. Улыбнулся, но меня проигнорировали. Парень вручил мне ярко-оранжевый листок с приглашением в дискуссионный клуб Фламмариона.

      Психолог находился на втором этаже. Его кабинет с белой дверью соседствовал с медицинским отделом. Я некоторое время озадаченно смотрел на брошенные в коридоре носилки. Выглянула медсестра.

      – Проходите.

      Психолог был абсолютно седым. Его нос украшали очки в толстой оправе. За спиной висели несколько плакатов с очень странными и даже пугающими картинками – чистый сюрреализм на уровне бреда.

      – Авдеев. Прибыли вчера, – констатировал доктор, заполняя карточку. – Начнем со стандартного теста Роршаха.

      С черно-белыми картинками у меня никогда не было особых проблем. Я не видел ни монстров, ни извращений – только животных, преимущественно. Психолог кивнул и достал другие карточки. Цветные. Каждую из них он просил охарактеризовать одним словом. В течение пятнадцати минут я насмотрелся диких вещей, которое потом еще